и выбирала себе жертв из окрестных районов. И Оле все больше казалось, что неведомый монстр положил на нее глаз.

Затем стало хуже. Ей стало чудиться, что она постоянно видит это существо. Черный силуэт мерещился ей повсюду. Она видела его в толпе людей, в общественном транспорте, в университете. Она замечала его, бросив взгляд в окно. Стоило сфокусировать взгляд на этом создании, как оно тотчас же исчезало, оставляя после себя чувство леденящего ужаса.

Дошло до того, что Оля начала видеть его в своей квартире. Однажды вечером войдя в свою комнату, и протянув руку к выключателю, она четко различила на фоне шторы черный силуэт. Стоило включить свет, как тот немедленно исчез, но Оля, похолодев от ужаса, попятилась из комнаты. Она не сомневалась, что действительно видела это существо. И оно пробралось в ее спальню. Для него не существовало преград в виде стен и запертых дверей. Оно входило, куда хотело, и дело все, что хотело. И Оля очень хорошо догадывалось, что хочет сделать с ней этот неведомый монстр. То же, что и с прочими своими жертвами: растерзать когтями, превратив ее в выпотрошенный труп.

Когда непрекращающееся чувство страха превратило ее жизнь в настоящий ад, Оля поняла, что должна что-то предпринять, пока неведомая тварь не свела ее с ума. Она уже перепробовала в качестве защиты религиозный инвентарь, но ни крест, ни иконки не произвели на чудовище ни малейшего впечатления. Оно продолжало появляться перед ней тут и там, и тут же исчезать, не давая разглядеть себя во всех подробностях.

Наконец, в голове ее родился безумный, но кажущийся единственно верным, план. Она решила сама найти эту тварь и разобраться с ней. К тому же, она догадывалась, где следует начать поиски. Всех убитых детей находили вдоль участка железнодорожных путей, а Коля дважды видел монстра под автомобильным мостом. Возможно, где-то там находилось его логово, какая-нибудь пещера или заброшенное подземное сооружение. Оттуда оно вылезало, там же пряталось от людских глаз. Нужно было выследить его, и….

До этого момента план был всем хорош, а вот дальше он переставал нравиться Оле. Она понятия не имела, как убить это существо, или хотя бы навредить ему. Была ли эта тварь из плоти и крови, или имела иную, неизвестную ей природу? Если это какой-то призрак или вроде того, то надеяться было не на что. Но если тварь материальна, ей можно навредить.

Самым действенным средством, каким Оля могла вооружиться, был отцовский травматический пистолет. Не бог весть какое оружие, но это было лучше, чем ничего. И еще, Оля ни в коем случае не желала идти к мосту одна.

Посвящать во все эти дела посторонних было и глупо, и опасно. Расскажи она всю эту историю своим подругам, они бы приняли ее за сумасшедшую. Аналогичную реакцию следовало ожидать и от родителей. Даже девушки, с которыми она была в бане, и которые видели царапины своими глазами, давно успели забыть эту историю. Начни она задвигать им про черных монстров, разрывающих людей когтями, как они тотчас же посоветуют ей обратиться к врачу. К тому же Оле совсем не хотелось прослыть дурочкой, которая видит то, чего нет. Перед ее глазами был отличный пример того, сколь безжалостно общество поступает с подобными людьми.

Вот именно Колю она и решила позвать с собой. Тот знал об этом существе, видел его прежде, и понимал всю серьезность ситуации. Но Оля не знала, согласится ли парень составить ей компанию в этом смертельно опасном деле.

Отлавливать Колю вновь пришлось несколько дней. Оля караулила на прежнем месте, пока в одно раннее утро не увидела его, бредущего в свой гараж, где он скрывался от издевательств и насмешек.

Заметив ее, Коля остановился.

– Что-то случилось? – спросил он, избегая смотреть Оле в глаза.

– Да, – ответила та, решив говорить напрямую. – Стало хуже. Я тоже видела его. Много раз. Даже в своей квартире.

– Ты кому-нибудь о нем рассказывала? – спросил Коля.

Оля невесело усмехнулась.

– Какой смысл? – пожала плечами она. – Кто в это поверит?

– Может, тебе куда-нибудь уехать на время? – предложил Коля.

– Куда? Да и как я уеду? У меня учеба, родители не отпустят. И потом….

Оля поежилась.

– Не уверена, что это поможет, – призналась она. – Вдруг оно достанет меня и там?

– И что ты собираешься делать? – спросил Коля.

– Вот что, – ответила Оля, и на одном дыхании выложила свой безумный план.

Как она и ожидала, Коля не пришел в восторг от ее замысла. А когда она упомянула о том, что хочет пойти к мосту в его компании, парень не на шутку испугался.

– Нет, нет, я не могу, – замотал головой он.

– Пожалуйста! – взмолилась Оля. – Оно же и тебя преследует. Давай попробуем его остановить.

– Остановить? – тупо переспросил Коля. – Как?

– У меня есть пистолет, – сообщила Оля, умолчав о том, что тот всего лишь травматический. – Точнее, не у меня, а у отца. Я его возьму.

– Думаешь, его можно убить из пистолета? – с сомнением произнес Коля.

– Ну а вдруг? Пожалуйста, пойдем со мной! Одна я не смогу.

Коля все еще колебался. И Оля не осуждала парня. Предложи ей кто-нибудь нечто подобное, она бы тоже ответила решительным отказом. Но ей необходима была компания, поскольку она никогда не отважилась бы пойти к тому мосту в одиночку, хоть с пистолетом, хоть без.

– А что мы будем делать, если его не возьмут пули? – спросил Коля.

– Убежим, – не слишком уверенно ответила Оля.

Парень тяжело вздохнул.

– Ну, хорошо, – сдался он. – Когда ты хочешь пойти?

– Чем скорее, тем лучше, – призналась Оля. – Пока эта тварь не свела меня с ума. Или не сделала чего похуже.

– Тогда, давай завтра вечером, – предложил Коля.

– Вечером? – испугалась Оля. – А не лучше ли днем?

– Лучше, конечно, – согласился Коля. – Но оно, кажется, не любит свет, и появляется только во мраке. Если ты хочешь с ним встретиться, лучше идти в сумерках.

7

Вечером следующего дня Оля вышла из дома, сообщив родителям, что собирается навестить подругу. Отцовский пистолет она умыкнула заранее, и, выходя, спрятала его за пазухой. Оля знала – родитель как купил эту игрушку пару лет назад, так и забыл о ней, и точно не хватится пистолета, даже если тот исчезнет не на один день, а на целый год. У Оли несколько раз возникало рефлекторное желание поделиться всем с родителями, но всякий раз она останавливала себя, прекрасно осознавая, к чему это приведет. Ей, разумеется, не поверят.