— Вполне возможно. Но, принимая во внимание сегодняшнююпозицию суда, это, несомненно, будет большим шагом вперед. А потом, со временем,если, например, Мишель станет недостаточно хорошо относиться к дочери или у неевозникнут проблемы с мужем, тогда, может быть, вам удастся отвоевать девочку.Но, как вы сами понимаете, ничего конкретного я вам обещать не могу, крометого, что это может длиться годы и годы. — Пилар никогда не обманываласвоих клиентов.

Предыдущий адвокат сказал, что, может быть, она вернет намЖан-Мари через шесть месяцев, — робко произнесла Эмили, и Пилар не сталапоправлять ее, объясняя, что о возвращении ребенка речи вообще быть не могло,так как прежде всего он никогда им и не принадлежал.

— Я не думаю, что он был честен с вами, миссисРобинсон. — Скорей всего они были того же мнения, иначе не сменили быадвоката. Супруги молча покачали головами и в отчаянии посмотрели друг надруга. Тоска и одиночество, появившиеся в их глазах, никого не смогли быоставить равнодушными.

У Пилар с Брэдом было несколько знакомых пар, воспитывающихприемных детей. Чтобы усыновить ребенка, многие из них ездили в Гондурас, Кореюи даже в Румынию. Но таких необдуманных поступков никто из их знакомых никогдане совершал и не выглядел так нелепо, как эти двое. Да, у Робинсонов был шанс,но они упустили его, и им это было совершенно ясно.

Пилар еще немного побеседовала с ними, сказав, чтообязательно будет заниматься их делом, если они этого захотят. Она обещаларазыскать аналогичные случаи в практике других штатов и дать им знать. Носупруги попросили ее пока ничего не предпринимать и обещали позвонить, если импонадобится ее помощь.

Но когда они ушли, Пилар уже знала, что они больше непозвонят. Им нужен был кто-то, кто пообещал бы прыгнуть выше головы, она же имне подходила, потому что не сделала этого. После их ухода Пилар сиделанесколько минут и размышляла над их поведением. Они так беспокоились, такзаботились о ребенке, которого не знали. Они ни разу даже краем глаза не виделималышку, и все-таки она была для них Жан-Мари, они о ней думали, переживалииз-за нее и любили ее. И хотя инцидент был исчерпан, Пилар сожалела, что неможет помочь этим людям. Дело весьма заинтересовало ее, и она в задумчивостисмотрела в окно, когда ее коллега, Алиса Джексон, заглянула в дверь офиса ивоскликнула, загадочно улыбаясь:

— Пилар… У тебя все в порядке? Я не видела тебя такойозабоченной с тех пор, как ты ушла из городского суда. Тогда тебе приходилосьломать голову над защитой очередного преступника. Интересно, кто убийца на этотраз?

— Никто. — Пилар улыбнулась, вспоминая то время,когда работала адвокатом в городском суде.

Другой ее коллега, Брюс Хеммингс, тоже работал с ними. Они сАлисой были женаты уже многие годы и воспитывали двоих детей. Пилар и Алисавсегда были в дружеских отношениях, хотя Пилар никогда бы не доверила ей того,что она с легкостью доверяла Марине. Но работать с Алисой было легко, и задесять лет совместной службы они не имели друг к другу ни малейших претензий.

— Нет, это не кровавое убийство. — Пилар натянутоулыбнулась, отошла от окна и опустилась в кресло. — Просто страннаяжитейская история.

Она вкратце изложила суть дела, и Алиса сочувственнопокачала головой.

— Да, уже давно пора принять новый закон, касающийсяэтих проблем. Сейчас самое большее, чего ты можешь добиться, это правапосещения. Помнишь, в прошлом году Тед Мерфи вел похожее дело? Тогда женщина,носившая ребенка, отказалась отдать его в самый последний момент. Это делорассматривал государственный верховный суд. Отца тогда обязали к материальнойпомощи, но ребенка оставили матери, и все, чего он добился, было правопосещения.

— Да, я помню это дело, но эти люди показались мнетакими… — Пилар не закончила мысль, пожалев, что вообще произнесла это вслух,но ей действительно казалось, что эта пара заслуживает сочувствия.

— Я помню только один случай, о котором когда-точитала, когда судья был на стороне приемных родителей. Тогда женщине ввели вматку уже оплодотворенную яйцеклетку. Яне помню, где это было, но, если хочешь,могу найти описание процесса, — сказала Алиса серьезно. — Тогда судьязаявил, что суррогатная мать не имеет никаких родственных связей с плодом,потому что и сперма, и яйцеклетка были взяты у посторонних людей ужеоплодотворенные. И ребенка отдали супругам-донорам. Но в твоем случаеобстоятельства, конечно, совсем другие, да и вообще; надо быть совершеннымидиотом, чтобы связаться с несовершеннолетней девчонкой.

— Да, конечно. Но иногда люди делают ужасные глупости,лишь бы заиметь детей.

Она будет мне рассказывать! — Алиса села на стул иусмехнулась: — Я два года пила гормональные таблетки, которые, казалось, менядоконают. Я себя чувствовала ужасно, мне казалось, что я прохожу курсхимиотерапии, а не принимаю препараты, чтобы зачать ребенка. — Она дажепередернула плечами, вспоминая все свои давние ощущения. — Но зато у менядвое прекрасных детей, и я считаю, что овчинка выделки стоит. Да, что верно, товерно. А вот Робинсоны не получили девочку, которую они называют Жан-Мари,которую никогда не видели и скорее всего никогда не увидят.

— Зачем люди идут на такие жертвы, Али? Иногда,особенно если ты не в силах помочь, это просто удивительно. Да, я знаю, твоимальчики — просто замечательные, но… но если бы у тебя не было детей, неужелиэто было бы так уж страшно?

— Конечно. — Ответ прозвучал очень тихо. —Это было бы ужасно и для меня… и для Брюса. Мы же с самого начала решилисоздать семью. — Она перекинули ногу через ручку кресла и посмотрела прямов глаза подруги. — Большинство людей совсем не такие храбрые, как ты,Пилар. — Она сказала это искренне. Ее всегда восхищало отношение этойженщины к жизни, ее прямота и твердость характера.

— Я совсем не храбрая… Что ты такое говоришь?

— Нет, ты очень смелая и решительная, — возразилаАлиса. — Вот ты знаешь, что не хочешь иметь детей, и строишь свою жизньтак, как запланировала. А ведь многие сомневаются, считают, что не иметь детей— это неправильно, а в результате, когда все-таки рожают ребенка, начинают еготайно ненавидеть. Ты даже представить себе не можешь, сколько я встречала такихдетей! Многие родители сначала заводят детей, а потом понимают, что они имвовсе не нужны. И в результате ребенок обделен любовью, никто им неинтересуется.

Мои родители были из их числа. Я полагаю, что именно из-заних-то меня не привлекает материнство. Я бы никогда не пожелала своему ребенкуиспытать все то, что сама пережила в детстве. Я все время чувствовала себяникому не нужной, обузой, отвлекающей от дел занятых людей! Конечно, дляродителей гораздо важнее было решать свои «взрослые» проблемы, чем поговорить сдевчонкой, а уж о том, чтобы ее полюбить, не могло быть и речи!

Эта горькая правда была открытием для Алисы. Не то чтобыслова подруги ее поразили, но прозвучали довольно неожиданно. И ей стало вдругобидно за Пилар, потому что та умышленно лишила себя того, что, по мнениюАлисы, было смыслом жизни для женщины.