— Боже мой, Пилар! Ты никогда не будешь плохой матерью.Может быть, сейчас, когда вы с Брэдом наконец поженились, ты передумаешь?

— О чем ты говоришь… Это в мои-то годы? — Пиларвыглядела искренне удивленной. Почему, черт возьми, всех так интересует,собираются ли они с Брэдом заводить ребенка?

— Между прочим, ты тоже можешь принимать гормональныепрепараты. Сейчас появились новые, просто чудодейственные средства. —Алиса так увлеклась, что вскочила со стула и теперь стояла у стола, глядя наподругу сверху вниз. — А с твоим-то везением ты наверняка забеременеешь спервого раза. И нечего нести этот бред насчет возраста. Тебе же только сорокдва! Меня не проведешь, старушка Колеман!

— Ну спасибо тебе. Только я, пожалуй, не станунавязывать себе эту головную боль. Бедняга Брэд… он был бы поражен, услышав нашразговор… Впрочем, я поражена не меньше. — Она с улыбкой посмотрела наАлису, а потом ее взгляд упал на часы. Сегодня Пилар договорилась позавтракатьсо своей падчерицей, и если не поторопится, то может опоздать.

— Хочешь, я пока займусь женщинами, вынашивающими детейна заказ? — Алиса была просто незаменима, когда надо было где-нибудьпокопаться. — Ты знаешь, я свободна сегодня после обеда и завтра с утра.

Спасибо, но я не думаю, что на это стоит тратить время. Мнекажется, они вряд ли перезвонят. Эти двое даже не попытаются отвоевать право напосещение. Я думаю, они из тех, кому подай все или ничего. Может быть, яошибаюсь, но, по-моему, они попытаются найти кого-нибудь подешевле нас, ночтобы им гарантировал это «все». Но все равно дело ограничится разрешением напосещения, да и то, если им повезет.

— Ну хорошо. Но если они вдруг объявятся, дай мнезнать.

— Конечно… и, знаешь, спасибо за помощь. Женщиныобменялись улыбками, и Алиса пошла через зал по направлению к своему офису. Онабыла не так загружена работой, как Пилар, у нее было значительно меньшеклиентов. Процессы, которыми она занималась, не относились к разряду громкихили нашумевших. Ей нравились необычные интересные дела, которые подпадали поддействие законов, редко встречающихся на практике. Если бы она была врачом, изнее получился бы отличный исследователь. Сейчас она работала не полную неделю,потому что два дня сидела с детьми. У каждого из адвокатов был свой «конек», ибольшую часть работы обычно выполнял Брюс. Он брал на себя процессы, на которыхпротивоположными сторонами выступали различные организации, в то время какПилар предпочитала работу с отдельными клиентами. Они представляли собойотличную команду и могли с успехом решать любого рода дела. Если же возникала необходимость,они могли нанять кого-нибудь со стороны. Именно так Пилар представляла себеадвокатскую практику. Она ощущала себя компетентной и независимой, моглавыбирать только те дела, которые были ей по душе, и имела пре красных деловыхпартнеров. Нравились ей также и коллеги Брэда по суду. Вообще круг их знакомыхбыл чрезвычайно интересен. Хотя она как-то пожаловалась мужу, что их знакомые —сплошные судьи и адвокаты, на самом деле ей это нравилось.

Пилар не могла представить себе жизнь без своей любимойюриспруденции. Пока она ехала в центр, на свидание к Нэнси, она удивляласьтому, как ее падчерица может вести такой инертный образ жизни. Нэнси неработала с тех пор, как вышла замуж, хотя прошло уже больше года, и Пиларполагала, что молодой женщине пора чем-нибудь заняться. Но Брэд считал, что егодети должны жить самостоятельно, и она старалась не вмешиваться в их дела,чтобы ни в коем случае не сделать что-либо такое, с чем он не был бы согласен.Это было нелегко, ведь она имела собственное мнение о том, что в жизни важно, ачто нет. И на первом месте для нее всегда была работа, чего никак нельзя былосказать о Нэнси.

В «Парадиз» она опоздала. Нэнси уже ждала ее за столиком,нетерпеливо поглядывая по сторонам. Она была одета в темные туфли и темное трикотажноеплатье, поверх которого было накинуто красное пальто. Ее длинные светлые волосыбыли зачесаны назад и завязаны мягкой бархатной лентой. Выглядела она, каквсегда, очень мило.

— Привет, дорогая. Ты отлично выглядишь!

Пилар опустилась на стул, просмотрела меню и сделала заказ.Потом она обратила все внимание на Нэнси. Казалось, та чем-то обеспокоена, нотак как падчерица ничего не говорила, Пилар не стала задавать вопросы, а решиладождаться конца ленча.

И все же она была совершенно потрясена той новостью, которуюНэнси выложила ей во время десерта. Десерт, кстати, состоял из огромного кускашоколадного торта со взбитыми сливками и шоколадным кремом. Пилар удивилась,когда падчерица заказывала его, а когда принесли тарелку, у нее прямо-такиглаза на лоб полезли. Конечно, Нэнси — здоровая молодая женщина с прекраснымаппетитом, но мачеха заметила, что она явно поправилась.

— Должна сообщить тебе кое-что… — пробормотала Нэнси,принимаясь за десерт. Она поливала кремом огромные куски торта и отправляла ихв рот. Пилар удивленно наблюдала за падчерицей.

— Я тоже должна тебе кое-что сообщить, — перебилаона, — если ты будешь поглощать каждый день столько сладкого, то кРождеству будешь весить фунтов триста, не меньше. — Пилар была удивлена,но не могла без улыбки смотреть на Нэнси, хоть та и была уже замужней женщиной,для нее все-таки оставалась ребенком, и то, как она уплетала один за другимкуски торта со взбитыми сливками, ничуть не делало ее взрослей.

— Мне придется растолстеть в любом случае, —лукаво улыбнулась та мачехе, медленно отхлебывающей кофе.

Вот как? А, понимаю, ты же сидишь целый день передтелевизором и ешь конфеты. Послушай, Нэнси, хоть твой отец и говорит, что этоне мое дело, я все же должна сказать тебе… Мне кажется, что тебе следуетчем-нибудь заняться… ну, найти себе работу… Займись благотворительностью, вконце концов, или по дому что-нибудь делай… в общем, я не знаю чем, но чем-тотебе заняться нужно…

— Я уже занимаюсь тем, что жду ребенка. — Нэнсисказала это с улыбкой, а вид у нее был такой, как будто она поде лилась смачехой невероятным секретом.

Пилар уставилась на нее в изумлении.

— Ты… что? — Пилар даже мысль такая не приходила вголову. Ведь Нэнси всего двадцать шесть, как раз столько, сколько было Пилар,когда она познакомилась с Брэдом. Это было шестнадцать лет назад, боже, почтиполжизни! — Ты беременна? — Почему это кажется ей таким невероятным?Она удивилась сама себе. Но все равно, это просто абсурд.

— Ребенок родится в июне. Мы с мужем сначала решилиубедиться, что все в порядке, прежде чем сказать тебе. У меня срок уже тримесяца.

— О! — Пилар откинулась на спинку стула. — Уменя нет слов! — Ее так мало занимал вопрос о детях, во всяком случае, досегодняшнего утра, что она просто не знала, что сказать. — Ты счастлива,дорогая? —А может, Нэнси напугана? Взволнована? Что в таких случаяхчувствует женщина? Она никогда не могла себе этого представить и никогда нехотела. Единственное, чего она хотела, это никогда не испытывать таких чувств.