– Зачем же вам понадобилось такое сложноеи опасное заклинание, Шурасино? Вы что, собрались открыть мастерскую по огранкефилософских камней? – спросил он.

– Нет. Мне хотелось, чтобы у Бореяпоявился купол невидимости. Это одурачит боевых драконов наших врагов… –уверенно произнес Шурасино, поспешно соображая, насколько большую глупость онляпнул.

– И собьет с толку торговцев. Они несмогут находить наш город, и мы понесем убытки, – сказал Пустеллий.

– На земле купол будет отключаться. Я этопредусмотрю, – поспешно заявил Шурасино.

– Браво, юноша! – прогрохоталВотон. – Одурачить боевых драконов – это достойно патриота! Но кто будетотдавать приказ о включении и выключении этого купола? Раз назначение еговоенное, стало быть, и включать его дело военных.

– Не факт, – вяло возразилПустеллий, выплевывая в ладошку финиковую косточку. – Давайте рассуждатьлогически. Это дело также политическое, а стало быть, гражданское. Непонятно,как отнесутся наши союзники к тому, что Борей станет невидимым. Не будет ли этоистолковано превратно, как, скажем, проявление слабости?

Усы Вотона встали торчком.

– Союзникам нужны наши победы и большеничего! – резко сказал он. – Не слишком ли много гражданских дел? Вы,вы… жалкий пораженец и крючкотвор! Думаете, я не знаю, куда вы тянете ручки?Мне сообщили о вашем новом законопроекте! Скоро солдатам и из арбалета нельзябудет выстрелить, не получив заключения экспертной комиссии о состоянии стрелы,не согласовав траекторию ее полета в магнистерстве иностранных дел, не пройдя плановоймагкомиссии на предмет психического здоровья, а также на предмет перхоти исклонности к облысению!

Пустеллий снисходительно посмотрел насоправителя. У него на лице прочитывалось, что лесенка человеческой деградации,по его мнению, имеет следующие ступени: болван – идиот – дегенерат – полныйотстой – Вотон.

– Раз вы уж затронули эту тему, извольте!С тем, что стрела должна быть исправной и достаточно острой, вы ведь не будетеспорить? Да или нет? – спросил он даже с некоторым оживлением.

– Да-да-да… Но хорошая стрела или нет,сообразят и сами арбалетчики, – буркнул Вотон.

– В самом деле? Ваши арбалетчики знаюткузнечное ремесло, молекулярную магию и теорию изготовления наконечников лучшеэкспертов? Быть может, устроим экзамен? Пятьдесят билетов по три вопроса вкаждом, – с насмешкой предложил Пустеллий.

– К тьме экзамен! Они просто хорошиеарбалетчики. Этого достаточно.

– Хорошие, плохие, посредственные – этосубъективно. М-м-м… На основании чего вы делаете вывод, что они хорошие? У нихесть дипломы, они прошли аттестацию, поголовно имеют призы магмеждународныхсостязаний по стрельбе?.. Опять нет?

– Встаньте к стене, положите на головуяблоко, и они сшибут его стрелой с сорока шагов! А потом пусть то же самоепроделают ваши аттестованные штафирки! Да они нашпигуют вас болтами, какежа! – крикнул Вотон.

Пустеллий посмотрел на соправителя с некоторойтревогой.

– К стенке мы всегда стать успеем, –заметил он резонно. – Но продолжим… Упомянутая комиссия должна работатьбыстро и достаточно эффективно. Для повышения эффективности можно создатьподкомиссию, которая будет выполнять функцию контролирующего органа. В своюочередь, подкомиссия будет составлять отчеты и передавать их нам. Мы сопоставимотчеты комиссии и подкомиссии, а заодно, любопытства ради, потребуем отчета отвоенного магнистерства. У кого закупаются стрелы, по какой цене и соответствуетли она качеству? Сдается мне, кто-то нагревает руки, поставляя армиипосредственное вооружение и неважный провиант.

– Тухлый демагог! – вполголоса пробормоталВотон.

– Далее, – делая вид, что не слышит,продолжал соправитель. – Про упомянутое магнистерство иностранных дел итраекторию полета… Если стрела залетит на территорию союзного нам государства,оно будет иметь повод нарушить мирный договор прежде, чем мы сами созреем этосделать… Хорошо это? Скверно!.. Что же касается перхоти и склонности коблысению, то это либо подлые инсинуации ваших осведомителей, либо сатирическийпрыщ, вскочивший на шутке вашего армейского юмора. Этого в законопроекте нет.Зато… гм… там есть пунктик об обязательном тестировании всех магфицеров наналичие магических способностей. Вас это тоже касается. Использовать боевыхдраконов в качестве служебного транспорта – это похвально (если не вспоминать оцене ртути), но личный навык есть личный навык.

– ЧТО? – вспылил Вотон, хватаясь зарукоять меча. – Да как ты смеешь? Купчишка! Тебя в лавке за уши трепали!

– Думайте о своих словах, солдафон! Выможете быть привлечены к ответственности по статье 623, часть вторая, первыйпараграф, – веско сказал Пустеллий, со значением косясь на длинную скамью.На скамье сидели четыре государственных писца, представлявшие три канцелярии игражданский архив.

В ту же секунду, как Пустеллий к нимобратился, писцы начали быстро строчить на пергаментах.

– Чушь! Что это еще за бредоваястатья? – взвился Вотон.

– О переходе бытового хамства вполитическое обобщение, а политического обобщения – в призыв к гражданскойвойне и сословной розни. В моем лице вы оскорбляете целое сословие, котороесодержит вашу далеко не победоносную армию! – выпалил Пустеллий.

– Как у вас язык поворачиваетсяотказывать армии в победоносности? Да мы проливаем кровь, чтобы вы, жирныеборовы, могли набивать ваши сундуки редкими артефактами! – рявкнул Вотон,поворачиваясь к другой длинной скамье, на которой помещались два бравыхмагковника и молодцеватый атаман драконьей сотни.

Магковники и атаман немедленно вскочили игрозно надвинулись на писцов.

Шурасино потирал ручки. Перессорившиесяградоправители совсем забыли как о его опоздании, так и о куполе невидимости.Но радовался он рано. Внезапно оба правителя разом сообразили, что зашлислишком далеко. Рассадив свою свиту по скамеечкам, они с минуту растеряннопомолчали, а затем, ухватившись за возможность сменить тему, обрушились на Шурасино.

– Несколько дней назад мы поручили вамнекое задание. Нам хотелось бы знать, как далеко вам удалосьпродвинуться? – сказал Вотон, с нездоровым вниманием разглядывая носкисвоих сапог.

– Левитационная замазка! – бойкосказал Шурасино. – Я думаю… хм… что я все-таки решил проблему башни. Вовсяком случае, я не видел третьей пикирующей крепости по дороге сюда.

– Мы тоже, – признал Пустеллий,задумчиво и мягко посмотрев на него.