— Отлично, Катя. — Судя по голосу, Ярдли был доволен, — Я быхотел обсудить это с тобой подробнее на занятиях. На следующей неделе.

Катя с готовностью закивала.

Ярдли повернулся к Лорел.

— Это уже что-то. Займись растениями со светящимисясвойствами, в которых может быть более сильный тилакоид, и попробуйвоспроизвести реакцию порошка циоан. Я лично буду работать с Катей в Академии.

— А если она не Летняя фея?

— Тогда ты будешь на четверть ближе к цели.

Лорел кивнула.

— Мне нужно записать.

Она страшно не хотела признаваться, что не имеет понятия, очем говорит Катя. Наверное, Дэвид знает. Лорел взяла со стола пару листиков длязаметок — остались с прошлого лета — и села рядом с Катей. Катя тихорассказывала, а Лорел конспектировала основные понятия, горячо надеясь, что феии люди используют общие биологические термины.

— Проводи опыты, а мы с Катей будем разбираться здесь, —сказал Ярдли, — Боюсь, на данный момент это все, чем я могу помочь. Рад былснова видеть тебя, Лорел.

Стараясь не выдать досады, Лорел улыбнулась Ярдли напрощание. Она чуть ли не припадок изобразила, чтобы попасть сюда, и что толку?

— Слышала? — негромко, но восторженно спросила Катя, когдаЯрдли вышел. — Он будет работать со мной индивидуально. Теперь я стану ещеближе к тебе, — Она взяла Лорел за руку. — Займусь рецептом зелья для миралюдей. Вот здорово!

Схватив Лорел за плечи, она притянула ее к себе ирасцеловала в обе щеки, а потом выскочила в коридор и тут же заглянула снова.

— В следующий раз зайди сначала ко мне, ладно? — Катя стихим щелчком закрыла дверь, и комната как будто опустела.

— Надо спешить, — сказала Лорел, не глядя на Тамани, чтобыне выдать разочарования.

По дороге к вратам они молчали. Фер-файре Джеймисона стоялинавытяжку, а сам он беседовал с Шаром. Вскоре феи кивнули друг другу иповернулись к Лорел и Тамани.

— Визит в Академию принес плоды? — спросил Джеймисон.

— Пока нет, но, надеюсь, скоро принесет, — ответила Лорел.

— Вы готовы?

Они кивнули, и Джеймисон поднял руки. Врата распахнулись.Зимний фей посмотрел на Шара, потом на Тамани.

— За Охотницей и Диким цветком необходимо следить, однако нетратьте на них слишком много времени. Уцелевшие пособники Барнса ждут удобногомомента, чтобы напасть. Если вам что-то понадобится — подкрепление, запасы едыи так далее, — только попросите.

— Нам нужны стражи. Для дикой феи, — сказал Тамани. Вдалекеот дворца и Академии он снова выпрямился и заговорил уверенно.

— Конечно, — ответил Джеймисон, — Сколько скажешь, и дажебольше. Мы будем охранять Лорел, но она должна оставаться в Кресент-Сити. Темболее что мы хотим знать, чем все это закончится.

Лорел стало слегка не по себе: эти слова звучали почти как«Лорел — приманка». Но Тамани никогда ее не подводил, и у нее нет причинсомневаться в нем сейчас.

Как только врата захлопнулись, Тамани повернулся к Шару,надеясь — и сомневаясь, — что с другом все в порядке.

— Не зря ходил?

Шар покачал головой.

— Трудно сказать. Пожалуй, я получил по заслугам.

«Ты слишком суров к себе», — подумал Тамани, но вслух, какобычно, ничего не сказал. Хотя Шару всегда непросто давались путешествия вЯпонию, еще тяжелее были душевные муки, которым он подвергал себя после.

— С кем ты встречался, Шар? — спросила Лорел.

Фей не ответил. Тамани положил руку девушке на талию, мягкоподталкивая ее к машине. Сейчас не время обсуждать Хоккайдо.

Они остановились на опушке, и у Шара в уголке рта заигралаулыбка.

— Поторопись. Скоро зайдет солнце, а тебе завтра в школу.

Тамани проглотил насмешку.

— Дурацкие уроки!

— В следующий раз отвечай на этот чертов телефон, ладно? —сказал он на прощание.

Шар скользнул рукой к поясу, в котором хранил телефон, нопромолчал.

Сев за руль кабриолета, Тамани выехал на шоссе и на этот разне стал разгоняться. До захода солнца оставался час, лицо ласкал прохладныйбриз, а в машине сидела Лорел. Незачем спешить.

Они долго ехали молча. Наконец Лорел спросила:

— Куда ходил Шар?

Тамани колебался. Не дело выбалтывать секреты друга; онобязан рассказывать только то, что поможет Лорел выполнить свою миссию. Правда,в глубине души он считал этот приказ скорее настоятельной рекомендацией. Апоявление Юки, весьма возможно, как-то связано с Неблагими.

— К своей матери.

— На Хоккайдо?

Тамани кивнул.

— Почему она живет в Японии? Она телохранитель?

Тамани резко мотнул головой.

— Его мать — Неблагая.

Лорел вздохнула.

— Я даже не знаю, что это значит!

— Ее изгнали. — Он задумался, как бы объяснить помягче.

— То есть отправили в ссылку? И остальных Неблагих тоже?

— Не совсем, — Тамани нервно куснул губу. «С чего женачать?» — Давным-давно, — он помнил, что именно так люди начинают самыеправдивые истории, — было два двора фей. Они враждовали... по разным причинам,но в основном из-за отношения к людям. Первый двор был расположен к ним — илюди прозвали его Благим. Феи из второго двора стремились порабощать людей,мучить и убивать их ради забавы. Это были Неблагие. Однажды в Благом дворепроизошел раскол. Часть фей — сторонники изоляции — считали, что лучше всеголюдям будет, если мы оставим их в покое.

— Разве сейчас не так?

— Так, — кивнул Тамани. — А раньше было по-другому. Благиедаже заключали договоры с королевствами людей — например, с Камелотом.

— И ничего не вышло? — спросила Лорел. — Ты рассказывал годназад на празднике.

— Пакт с Камелотом какое-то время действовал и принес немалопользы. С помощью Артура Благие навсегда изгнали троллей из Авалона и почтиуничтожили Неблагих. Увы, рано или поздно всему приходит конец.

Тамани обычно утомляли излишние подробности, но, когда речьшла о Неблагих, трудно было понять, где заканчивается одна история и начинаетсядругая. На рассказ о Камелоте ушел бы не один час. Кроме того, даже для Авалонаэто предание было слишком древним и вряд ли таким уж точным. Некоторые считали,что Древо хранит истинные воспоминания, однако Тамани доводилось общаться сБезмолвными, и он знал: из их мудреных ответов тяжело извлечь историческиефакты.