– Родители, – хрипло выдохнул он, – решат, что солдатика потерял или сломал и спрятал ребенок. И в пропаже следующих тоже обвинят его – больше ведь некого!

– Что порекомендуете? – спросил Пинарио.

– Продолжать испытания, – отрезал Фаулер. – Пусть отработает весь цикл до конца. Только глаз с крепости не спускайте!

Уайзмен поддержал его одобрительным кивком.

– Хорошо, – согласился Пинарио. – Круглосуточное дежурство организуем немедленно.

– А еще лучше подежурьте-ка при этой штуковине сами, лично! – прибавил Фаулер.

«Пожалуй, нам лучше лично подежурить при ней всем вместе, – подумал Уайзмен, – или хотя бы вдвоем, мне и Пинарио. Спрашивается, что крепость могла проделать с деталями? На что их пустила?»

К концу недели крепость успела поглотить еще четырех солдатиков.

Разглядывая ее на экране системы слежения, Уайзмен не замечал в ней никаких видимых изменений. Что ж, вполне естественно. Наверняка все развитие происходит исключительно там, внутри, подальше от посторонних взглядов.

Штурм за штурмом, штурм за штурмом, штурм за штурмом – казалось, им не будет конца. Солдатики пробивались вперед, крепость отстреливалась… а между тем его внимания требовали новые партии ганимедских товаров, новые игрушки для ребятишек, подлежащие исследованию.

– Так, что тут еще? – устало вздохнул Уайзмен.

Первой новинкой оказалась простенькая на вид вещица, костюм ковбоя с древнего американского Дикого Запада. По крайней мере, так было сказано в описании, однако брошюру Уайзмен лишь наскоро пролистал: к дьяволу все, что бы там ни писали о товаре сами ганимедяне.

Вскрыв коробку, он разложил костюм на столе. Ткань оказалась серой, рыхлой, аморфной.

«Что за халтура?» – удивился Уайзмен.

Бесформенный, дурно скроенный, костюм напоминал ковбойский разве что отдаленно, да вдобавок растягивался, расползался прямо в руках. Сам не заметив, как, Уайзмен невзначай превратил одну из складок на спине в целый карман, отвисший далеко книзу.

– Не понимаю, в чем соль, – признался он. – Это же никто не купит.

– А вы наденьте, – посоветовал Пинарио, – тогда и увидите.

Втиснуться в костюм удалось только ценой немалых усилий.

– А он… не опасен ли? – спохватился Уайзмен, справившись с нелегкой задачей.

– Нет, все в порядке, – заверил его Пинарио. – Я уже надевал. Воздействие довольно мягкое… но порой весьма эффективное. Чтобы привести костюм в действие, начинайте фантазировать.

– Фантазировать? В каком же направлении?

– В каком угодно.

Ясное дело, прежде всего костюм наводил на мысли о ковбоях, и Уайзмен представил себе, будто он снова на ранчо, бредет по усыпанной щебнем дороге мимо выпаса, а за оградой черномордые овцы мерно похрустывают травкой, перемалывая слегка пожелтевшие стебли в кашицу странными, частыми-частыми движениями нижней челюсти. Шагнув к ограде из нитей колючей проволоки, протянутых от столба к столбу, он остановился поглядеть на овец, однако те внезапно, безо всяких на то причин, выстроились в ряд и направились прочь, в сторону тенистого склона холма за пределами видимости.

Справа на фоне неба темнели вершины кипарисов. Над ними, далеко в вышине, мощно, словно стараясь закачать в себя побольше воздуха, чтобы подняться как можно выше, работал крыльями ястреб-цыплятник. Набрав высоту, пернатый хищник резко взял в сторону, расправил крылья, лениво описал полукруг. «На кого он охотится?» – подумал Уайзмен, но, оглядевшись, не обнаружил вокруг никакой жизни, кроме бесчисленных кузнечиков, стрекотавших в изрядно объеденной овцами, подсохшей под жарким июльским солнцем траве. Впрочем, нет: посреди дороги, зарывшись в рыхлую землю так, что на виду оставались только глаза да темя, затаилась довольно крупная жаба.

Уайзмен нагнулся, набираясь храбрости, но никак не решаясь коснуться бородавчатой жабьей макушки.

– Ну, как тебе здесь?

Судя по голосу, спрашивавший подошел к нему совсем близко.

– Здорово, – ответил Уайзмен, вдохнув полной грудью ароматы сухой травы. – Эй, а как отличить жабу-самку от жабы-самца? По пятнам?

– А что? – удивился незнакомец, по-прежнему держась за его спиной, вне поля зрения.

– Я тут жабу нашел.

– Кстати, могу я задать тебе пару вопросов? Исключительно из любопытства.

– Конечно, – ответил Уайзмен.

– Сколько тебе лет?

Вопрос оказался проще простого.

– Десять лет и четыре месяца, – с гордостью сообщил Уайзмен.

– Где ты сейчас?

– За городом, на ранчо мистера Гейлорда. Папка нас с матерью каждые выходные сюда возит, если возможность есть.

– Повернись, взгляни на меня, – попросил незнакомец. – Взгляни и скажи, знаешь меня или нет.

Нехотя отвернувшись от зарывшейся в землю жабы, Уайзмен увидел за спиной узколицего взрослого с длинным, несколько кривоватым носом.

– Знаю, – сказал он. – Вы из газовой компании. Бутан нам привозите.

Действительно, оглядевшись, он обнаружил у калитки, ведущей на задний двор, к стойке с газовыми баллонами, знакомый грузовичок.

– Папка говорит, бутан – удовольствие недешевое, но когда ничего другого…

– Опять же, чисто из любопытства, – перебил его шофер грузовичка, – как называется наша газовая компания?

– Так вон же, прямо на грузовике и написано, – удивился Уайзмен, скользнув взглядом по крупной надписи на борту. – «Пинарио, доставка бутана, Петалума, штат Калифорния». А мистер Пинарио – это вы.

– Готов ли ты поклясться, что тебе десять лет и сейчас мы с тобой на ранчо в окрестностях Петалумы, штат Калифорния?

– Конечно.

Честно говоря, пустая болтовня Уайзмену уже надоела. Куда интереснее было бы исследовать гряду поросших лесом холмов неподалеку, сразу за выпасом.

– Ладно, до скорого, – сказал он. – Мне еще кое-куда прогуляться нужно.

С этими словами Уайзмен сорвался с места и побежал прочь вдоль усыпанной щебнем дороги. Жадно хватая ртом воздух, распугивая кузнечиков, затаившихся в траве у обочин, он все быстрее, быстрее мчался к холмам.

– Леон! – окликнул его мистер Пинарио. – Леон, оставьте эту затею! Стойте!

– У меня дела там, в тех холмах, – пропыхтел Уайзмен, не замедляя бега.

…И тут что-то невидимое с силой ударило его в лицо. Рухнув с ног, он упал на выставленные перед собой ладони, подтянул под живот колени, пытаясь встать. Впереди, над дорогой, замерцало жаркое марево. Охваченный страхом, Уайзмен подался назад. Еще секунда, и марево превратилось в ровную глухую стену.

– В те холмы вам попросту не попасть, – пояснил мистер Пинарио из-за спины. – Держитесь примерно на одном месте, не то снова наткнетесь на что-нибудь.

Ошеломленный Уайзмен замер на месте, не сводя глаз с окровавленных, расцарапанных при падении ладоней. Что бы все это значило?

– Крайне небезопасная игрушка, – пояснил Пинарио, помогая ему избавиться от костюма. – Поносив ее малость, ребенок утратит всякую связь с окружающим миром. Вот, взять хоть вас…

С трудом встав, Уайзмен вновь принялся осматривать костюм со всех сторон. Пришлось Пинарио вырывать костюм из его рук силой.

– Неплохо, неплохо, – с дрожью в голосе пролепетал Уайзмен. – Очевидно, эта штуковина стимулирует подспудные эскапистские наклонности. Я ведь сам в глубине души мечтаю о возвращении в детство. Как раз в те времена, когда мы жили за городом…

– И