Рипей с сотней наемников пробился через ряды артан,оглянулся, прокричал:

– Где Тулей? Почему не вижу?

Один из наемников крикнул:

– Он хорошо дрался, но его изранили, как будто на немрубили свинину. Мы его в беспамятстве положили на телегу. Двое наших увезли влес…

Рипей просиял:

– Прекрасно! Это испортит дикарям победу!.. Ну, а мыдадим последний бой!.. за мной!

* * *

Под Придоном убили третьего коня, дальше рубился уже пешим.Никому опередить себя не позволял, весь забрызганный кровью, с прилипшими намолоте человеческими волосами. Он выглядел как свирепый бог войны. Он не верилсвоим глазам, никто из куявов не упал на колени и не просил пощады, никто нестремился сдаться в плен и спасти жизнь. Даже те, кто остался в одиночестве,дрались со всей яростью. Им кричали, обещали не только жизнь, но и свободу:ведь победителям надлежит быть великодушными, однако разъяренные куявы отвечалибранью, бросались с поднятым оружием и гибли, пораженные, как и надлежитпогибать мужчинам, в грудь и голову.

В числе последних героев сражался Рипей. Он выгляделнесокрушимым, вокруг образовался вал из трупов, а когда сделал пару шаговвперед, Придон понял, что такие горы трупов Рипей оставляет за собой с самогоначала битвы. Блестящие доспехи потускнели от множества свежих зарубок,огромный меч в зазубринах, но сам Рипей даже не ранен, и всякий, кто вступал сним в поединок, погибал от первого же удара. На него пробовали бросаться подвое и по трое, что вообще-то гнусно, если не в общем сражении, а сейчас какраз битва уже закончилась, пора следовать совсем другим правилам…

– Эй, – прокричал Придон свирепо, – ты узналменя, герой?

Рипей повернул к нему голову. Придон подходил медленно,давая Рипею время собраться для схватки с новым противником.

– Ты, – донесся глухой голос из-под шлема, –тот самый… Почему я не убил тебя тогда?

– Ты можешь попытаться сейчас, – сказал Придонзловеще. – Твое имя будет овеяно славой!

– Мне не побить тебя, – ответил Рипей, – и тызнаешь почему. Даже без меча Хорса в руке ты сильнее… Но я дам тебе бой! И моеимя в самом деле будет покрыто славой, а вот твое…

Он не стал ждать, пока подойдет Придон, сам шагнул позалитой кровью земле. Воины вокруг затаили дыхание, тяжелый молот и такой жетяжелый меч замелькали с одинаковой легкостью. Воздух наполнился грохотом,лязгом, треском.

Придон двигался со скоростью, удивившей даже его самого, нов голове вертелись загадочные слова Рипея насчет его имени, что будет покрытоне славой, а… Он пропустил два сотрясших его удара, во рту стало солоно, и,озлившись, двинулся вперед, молот загремел по стальному доспеху. Раздалсятреск, это лопнул панцирь, но Рипей сражался все так же неистово и стойко.Придон могучим ударом расколол стальной шлем, осколки брызнули во все стороны,как испуганные воробьи. Он на миг увидел залитое кровью, искаженное болью лицо,Рипей успел взмахнуть мечом, Придон принял удар на кованую рукоять молота,ухватив двумя руками. Все видели, как их неистовый тцар, быстро перехвативстрашное оружие поудобнее, угодил великану прямо в середину груди.

Рипей качнулся, как дерево под ударом катящегося с горывалуна. Изо рта плеснула кровь, меч вывалился из руки, а разбитый щитсоскользнул с локтя. Глаза затуманились, но на лице проступила слабая улыбка.

– Я победил, – услышали все его громкий хриплыйшепот. Он повалился с грохотом, как падающая осадная башня.

* * *

Придон позволил вылить себе на голову пару кувшинов холоднойводы, смывая кровь, и, как тцар и единственный руководитель похода, сновавзобрался в седло и уже оттуда обозревал поле битвы. Все покрыто телами павших,трупами коней, блестят обломки мечей, топоров, копий, дротиков, в лужах кровиотрубленные руки, головы, ноги, белые плащи полка Белозерца втоптаны в кровавуюгрязь и стали пурпурными.

Рядовые воины с лекарями бродят по местам ожесточенныхсхваток, помогают, выносят раненых. Кроме своих раненых, оказалось немало икуявских. Простых ратников дорезали на месте, чтобы не нарушали торжественнуютишину воплями и стонами, а героев принесли и положили на краю ратного поля.Среди них были известные артанам люди, даже полководцы, но Тулея, как ниискали, не оказалось.

Неожиданно прискакал на взмыленном коне Вяземайт. Придоннасторожился, но Вяземайт прокричал громко:

– Аснерд жив!.. Его просто сильно помяли. Какая-то сволочьснизу вспорола живот его коню!.. А потом почти раскололи его гранитную голову…

Воины радостно закричали, Придон раскинул руки, Вяземайтнаклонился к нему, они обнялись. Придон ощутил, как от избытка чувств в глазахзащипало, а взор затуманился.

– Слава богам, – шепнул он. – Я пробыл безнего всего час, а мне так одиноко и холодно!.. Где он?

– Отнесли к его шатру, – ответил Вяземайт. Онликующе улыбался. – Но это еще не все хорошие новости…

Придон спросил с радостной надеждой:

– А что еще?

Вяземайт указал на крепость:

– Взгляни.

Над дворцом развевался желто-голубой прапор с огненнымконем.

– Как это… – воскликнул Придон. Он не верилглазам, ибо собирался долго осаждать, штурмовать, долго бросать огонь избаллист. – Как удалось?

– Погляди, – ответил Вяземайт с недобройухмылкой, – кто сюда скачет…

* * *

Наместник допустил ошибку, послав на помощь Тулею весьюродской гарнизон, а второй серьезный промах был, когда велел открыть передотступающими городские врата. Вместе с остатками гарнизона ворвались и артане,завязалась жестокая битва, ворота все-таки сумели закрыть, ворвавшиеся артанеполегли, но погибли и все те, кого они преследовали, а самих артан сумелидобить стрелами со стены и с башни.

Но Вяземайт, холодно рассчитывая битву, все время помнил оконечной цели: взятии крепости. Когда Мирошник вывел на помощь Тулею весьгарнизон, Вяземайт торопливо сказал Канивцу:

– Пора! Твой час пришел!

Тысяча кавинчан уже стояла в лесу с протипоположной стороныкрепости. Когда прибыл Канивец с приказом, все помчались к стенам, у каждогопятого в руках лестница. Их даже не заметили, ибо все, кто мог держать в рукахоружие, вышли из ворот в помощь сражавшемуся Тулею. Артане быстро приставилилестницы к стенам, глазомер не подвел, хватило даже с запасом, быстро начали взбираться,Канивец придержал у ближайшей башни, пока не взобралась половина, затем своинским кличем побежали по стене, сметая с пути усталых защитников.

Участь крепости была решена. Мирошник, сам раненный трижды,едва держался на ногах, он первый заслышал артанский клич на стенах егокрепости, застонал в страхе и яростном бессилии, закричал изо всех сил: