Бачило, видя неминуемую гибель своего побратима Ральсвика совсем его войском, спешно бросил в бой свои десять тысяч. Те стояли удачно,ударили в левый бок, однако, то ли поторопились, то ли войско куявов в самомделе из одних героев, артане таяли, как снег на раскаленной плите, а куявы по-прежнемунеутомимо двигались к холму, где стояли Придон, Аснерд и Вяземайт.

Исчезали и остатки тысяч Ральсвика и Волина, тогда впередвыдвинулись пять тысяч Краснотала, укрепились в седлах. Куявы надвинулись, какединая гора. Копья они давно оставили, рубили мечами, топорами, секирами, ихогромные тяжелые кони сшибали артанских коней вместе со всадниками, топтали идвигались дальше.

Аснерд не поверил своим глазам: от пяти тысяч Ральсвикаосталась едва ли половина, когда они дрогнули и начали отступать. Еще чуть, иотступление превратится в бегство, а бегущие с поля боя лучше бы не рождалисьна свет. В Артании.

– Прий! – закричал он страшным голосом, чтопрокатился над полем битвы, как небесный гром. – Останови Ральсвика!

Десять тысяч под рукой Прия послушно колыхнулись и встали напути куявов. Теперь куявам заслонили путь к холму опытные воины, побывавшие вбитвах со Славней, отличившиеся в прошлой войне с Куявией. Тяжелая рать куявовзамедлила движение. Но все еще упорно косили бойцов Ральсвика, Волина, тесниливсадников Бачилы, повергали, рубили, сбрасывали с седел под конские копыта.

Вяземайт громко призывал на головы куявов гнев артанскихбогов, ибо тысячи Улана, Замги, Полусвета и Радаманта полегли целиком, полеусеяно трупами везде, где прошли куявы. Бачиловцы сражались упорнее, они знали,как драться с тяжеловооруженными всадниками, и хотя гибли сотнями, но почтиостановили куявов или хотя бы сильно замедлили их стремительный бег.

Словно отвечая его мыслям, рядом Придон сказал с горечью:

– У куявов просто притомились кони! Они не могут бегатьс такой тяжестью.

Он смотрел с яростным непониманием, и, хотя Вяземайт бубнилнад ухом, что куявов там горстка, а все остальное – закаленные наемники изВантита, Славии, а то и вовсе из дальних заморских стран, сердце кричало отбессильной злости, а сам он выл и кусал кулаки. Страшный удар тяжелой конницыуничтожил с разгону все три тысячи, что пытались остановить. Все это красочноевойско, веселое и смеющееся, на красивых быстрых конях, стройных и легконогих,с гибкими змеиными шеями и огненными глазами, попросту исчезло, вбитое в землюстальной лавиной. Все случилось чересчур быстро, он едва не заорал, что отоопять куявские колдуны, но спохватился: недостойно мужчины все сворачивать наколдунов и волю богов.

Куявы все еще двигались вперед, но уже медленно, кониустали, да и сами всадники в тяжелых доспехах двигались все более неуклюже. Ивсе-таки ломили, как сухую траву, артанскую конницу, и та, вбитая в землю,исчезала бесследно. Тысяча Колесника уже не новички, там опытные воины, тамумеющие воевать, сражаться как в одиночку, так и в отрядах, но они простогибли, как будто против них шли каменные великаны.

Придон бросился к коню.

– Я сам поведу засадный полк!

– Нет, – сказал Вяземайт резко. – Ты тцар!..

– Но я и воин!

– Сейчас ты прежде всего тцар. Воины гибнут, битвапродолжается. Но если погибнет тцар, не побегут ли те, кто был близок к победе?

Аснерд поправил громко:

– К последней победе! Мы ведь понимаем, что это ихпоследний вздох.

Придон дернулся, ощутив на плече железную длань Аснерда. Онедва не заплакал от унижения и ярости. Куявы все еще двигаются вперед. Их вродебы даже не стало меньше, хотя артан перемололи в своих чудовищных жерновахвдвое больше.

Основные силы артан, он не верил глазам, медленно подаются подбешеным напором, теперь полумесяц, выгнутый рогами назад, перевернулся, куявыгромят центр и уже приблизились к подножию холма.

Уже не бой, не сражение, даже не битва, а кровавое ижестокое побоище закипело по всему полю. Куявы, как ни устали, но близкаяпобеда прибавила силы, с ликующими криками обрушивали удары длинных мечей,всякий раз повергая артанских воителей, зачастую вместе с их легкими конями.Многие пели, выкрикивали клятвы, у других слезы текли по бледным от яростилицам.

Артане держались стойко, но их ряды таяли под ударамикуявской конницы. Нельзя было сделать шаг, чтобы не наступить на павшего, что впоследнем усилии пытался вонзить в тебя нож или хотя бы ухватить и задержатьхоть на миг. Земля залита кровью, ноги скользили по вывалившимся внутренностям,спотыкались о срубленные руки, все еще сжимающие оружие, о рассеченные тела.

Невольно отступая под чудовищным натиском, артане сражалисьяростно, стремясь только поразить врага, никто не пытался убежать от неминуемойсмерти. Куявы кричали, пели, молились. Ярость и ощущение победы утроили ихсилы, они рубили противника, как сочную траву, удары усталых рук становилисьтолько сокрушительнее, их кони вздымались на дыбы, дико ржали и стальнымиподковами с острыми краями крушили черепа артанских лошадей и даже всадников.

Они вырубили три тысячи из пятитысячного отряда Щецина,вырубили почти всех приевцев, выкосили, как косари смерти, больше половинымекленцев, и даже отборные бачиловцы гнулись и трещали под их ударами. И такбыло, пока они не прорубились к тысячнику Шульгану, у которого сейчас под рукойбыла тьма, десять тысяч отборной конницы, и его пора уже звать темником.

С шульгановцами куявы сами словно ударились о каменнуюстену. И устали от страшной сечи, и шульгановцы встали, как горный хребет, чтозагораживает путь не только людям, но даже ветрам и птицам. Силой не уступали,кони у них тоже рослые, тяжелые, а по своему племенному обычаю они оставлялиголой только спину, зато плечи и груди укрыли прочными и легкими стальнымидоспехами. Да и шлемы пусть не такие цельные, как у куявов, но берегут головуот слабых ударов.

Когда нашла наконец коса на камень, схватка закипела наравных, шульгановцы не отступали ни на шаг, куявы продолжали натиск, люди впередних рядах задыхались от тесноты и духоты. С двух сторон на куявов ударилимогучие отряды Плеска и Меклена. По своему обычаю, они сперва забросали куявовтопорами, а те не могли закрыться щитами, а потом ударили со всей силой,яростью и стыдом за едва не опозоренную конную рать несокрушимых и победоносныхартан.

Земля гудела и стонала, воздух трещал от звона щитов,грохота топоров и мечей по доспехам. Оружие сталкивалось над головами сострашным леденящим звуком, люди сшибались грудь в грудь и, не имея в теснотевозможности размахнуться, хватали друг друга и стаскивали с коней, где наземле, под конскими копытами, старались дотянуться до горла друг друга.

Артане видели на лицах куявов жестокую радость, глаза горятвосторгом, впервые артан бьют, бьют не в похвальбе, а взаправду. Артанепытались сами нажать на куявов, отодвинуть, заставить попятиться, крик и грохотметалла по металлу стал звонче, чаще. Все рубили, кололи и снова рубили безмалейшей передышки, пот заливал лица, дыхание было хриплым, но у каждого изобожженного горла вырывался только родовой клич, а руки снова и снова поднималитопор или меч.