с 4-миллионным населением необходимо некое всеобъемлющее чувство гражданства, которое было бы и у экскурсоводов Акрополя, и у поваров модных ресторанов Монастираки, и у рэперов Метаксургио, и у приходских священников Сеполии, и у водителей мусоровозов Фили, и у крупье казино Эллиникона, и у докеров управляемого китайцами Пирея. Формированию и сплочению современных Афин в некоторой степени помогала общность тайн, трудностей и радостей греческости – способность без труда прочесть и понять надпись, оставленную 2000 лет назад. Этот аспект может быть по-прежнему действенным, если сознавать, что греческость проявляется – и всегда проявлялась – в самых разных видах и сочетаниях.

Кроме того, всегда случается неожиданное. Почти все процессы и тенденции, описанные в этой главе, – развитие нового космополитического характера Афин, возникновение межкультурной музыкальной среды, появление великолепных современных зданий – остановил COVID. С первой волной пандемии весной 2020 г. город справился на удивление успешно, с дисциплинированным соблюдением режима изоляции и чрезвычайно низким уровнем заболеваемости. Споры о том, следует ли открывать церкви, вызвали некоторые неприглядные склоки между верующими и неверующими греками. В определенной степени эти препирательства притушило общенациональное почтение к главному санитарному врачу Сотирису Циодрасу, учившемуся на эпидемиолога в Гарварде – и потому ясно понимавшему, что такое вирус, – и в то же время человеку глубоко верующему. Он участвовал в исполнении византийских песнопений в благоразумно запертой церкви.

К весне 2021 г., когда страна была практически повержена второй волной пандемии, обстановка стала более нервной. Не работали модные рестораны, не звучали ни оперы в культурном центре Ниархоса, ни греко-африканский рэп; горожане мрачно сидели по домам. В одном из бедных районов Афин, где молодые люди устроили на площади буйную «ковидную вечеринку», разыгралась совершенно отвратительная сцена. Пожилой жительнице близлежащего дома не понравилось разнузданное поведение молодежи в ее подъезде; ее слова попали в издевательскую видеозапись, которая разошлась по социальным сетям. Здесь Афины проявили себя не с лучшей стороны; этот инцидент говорил о неспособности города сохранять социальную связность в периоды чрезвычайных потрясений.

То объяснение успеха Афин и Аттики, которое приводит Фукидид, кажется человеку XXI в. одновременно наивным и глубокомысленным. Фукидид считал, что город добился процветания именно из-за сравнительной скудости почвы, которая принуждала его жителей прибегать к сотрудничеству, изобретательности и в конечном счете экспансии. Места более плодородные были привычны к тирании, здесь часто кипели споры из-за распоряжения ресурсами. Негативная часть его теории, несомненно, звучит основательно и современно. Нынешние политологи много писали о ресурсном проклятии, характерной для богатых нефтью стран тенденции порождать тиранические режимы, способные попросту откупаться от несогласных. Как, однако, обстоит дело с оборотной стороной медали? Нужда действительно может быть матерью социальных и политических изобретений, и в Афинах такое случалось весьма часто. Одно из поразительных сходств современной и древней общественной жизни Афин состоит в одержимости процедурами, юридическими тонкостями, электоральными правилами. Считается, что все это должно служить единой конечной цели – регуляризации конфликтов и разногласий и предотвращению прямого насилия. Это часто приносило афинянам большую пользу – и не менее часто приводило к самым бедственным результатам, иногда потому, что действующие лица были слишком самолюбивы, чтобы пойти на какие бы то ни было компромиссы. Каждый раз, когда противоречивое внешнее давление на Грецию вступало во взаимодействие с частными интересами влиятельных афинян, дело кончалось катастрофой, как было в 1916 и в 1944 гг.

Бо́льшую часть своей 200-летней истории современная Греция находилась в эпицентре геополитических бурь. Ее тянули в разные стороны культурно-религиозные связи с Россией и стратегические отношения с англосаксонскими державами, господствовавшими на море. В XXI в. может проявиться воздействие совсем других сил притяжения. Будет экономическое давление – как и экономические возможности – со стороны Китая; будет давление демографических и гуманитарных проблем Ближнего Востока (в широком смысле) и Африки.

В августе 2021 г. появились ясные и зловещие предзнаменования более непосредственных, физических опасностей, с которыми столкнутся Греция и ее столица. Как и в нескольких других регионах Средиземноморья, по стране прокатилась волна пожаров. Всего за несколько дней было уничтожено около 100 000 гектаров греческих лесов. Сильнее всего пострадали остров Эвбея и северо-западная часть Афин, где тысячи жителей были вынуждены покинуть свои дома. Район Варибоби, расположенный на нижних склонах горы Парнис, внезапно превратился из прохладного места приятного летнего отдыха с детскими летними лагерями и фешенебельными школами верховой езды в настоящее пекло. Сильные ветры, часто менявшие направление, чрезвычайно затрудняли тушение пожаров; все Афины были окутаны дымом.

Это было первым в истории Греции бедствием, которое многие приписывают изменениям климата, и оно явно не будет последним. Чтобы устоять среди этих бурь – геополитических, экономических или физических – и каким-то образом выжить, Афинам и их руководителям потребуется вся мудрость, накопленная городом за тысячелетия.

Замечания об источниках

Введение. Важные скалы

Цитата из Гомера приводится по изданию: The Iliad with an English Translation by A. T. Murray, L.: William Heinemann, 1924.

1. Начало величия

Связный рассказ о происходившем в Афинах в VI и VII вв. до н. э. требует поистине следовательской работы и воображения. Письменные источники обильны, но относятся к позднейшему времени. Краткие, но богатые информацией биографии выдающихся деятелей греческой и римской истории составил Плутарх, плодовитый эссеист и философ, служивший жрецом в храме Аполлона в Дельфах. Хотя он жил гораздо позже большинства своих героев, приблизительно с 46 по 119 г.[219], можно предположить, что в его распоряжении имелись многие ранние источники, теперь давно утраченные. Первой исторической фигурой, которую он описывает после мифического героя Тесея, был Солон[220]. Всем, кто пытается разобраться в достижениях этого правителя, как и в событиях, произошедших до и сразу после его правления, прежде всего следует обратиться к его жизнеописанию, написанному Плутархом. Именно его «Солону» (глава XII) мы обязаны историей о соратниках Килона и о том, как жестоко обошелся с ними Мегакл. В этой же книге (глава XVIII) Плутарх описывает разбиение афинского общества на четыре имущественных класса.

Не менее увлекательны и живописны более близкие по времени к соответствующим событиям произведения Геродота, родившегося около 484 г. до н. э. в Галикарнасе (ныне турецкий порт Бодрум) и впоследствии переехавшего сначала в Афины, а затем в одну из афинских колоний в Италии. Хотя он выступал в защиту ставших ему новой родиной Афин и их благородных истоков, его столь же сильно увлекали и другие цивилизации Востока, в том числе Персия и Египет. «Истории» Геродота (книга I, глава 30 и далее) мы обязаны ярким рассказом о споре афинского странника Солона со сверхбогатым царем Крезом о природе счастья. Вряд ли это повествование можно считать дословным изложением их беседы, но оно дает ясное представление о том, какими афиняне видели самих себя.

Рассказ Геродота