профсоюзных путевок. ГДР гордилась тем, что, в отличие от Западной Германии, в 1970‑х годах ей удалось зафиксировать рост численности населения, хотя и незначительный: его однозначно связывали с масштабными усилиями режима в области семейной политики. С другой стороны, пенсионеры находились на самой низкой ступеньке социальной лестницы. В 1980 году пенсии составляли в среднем 340 марок, около трети среднего дохода работников, и в то время как доходы работающих выросли еще на 24 процента с 1980 по 1988 год, пенсии были увеличены только на 11 процентов. Пенсионеры, переставшие продуктивно трудиться, ложились бременем на бюджет. Поэтому, в отличие от работающих, им разрешалось выезжать в ФРГ, и правительство ГДР не возражало, если они оставались там и получали пенсию из западногерманского бюджета. Многие пенсионеры, особенно женщины, жили в ГДР на прожиточный минимум; почти ни в одной другой области разница между Востоком и Западом не была столь очевидной, как в обеспечении пожилых людей[22].

Несмотря на достигнутые улучшения, повседневная жизнь в ГДР по-прежнему характеризовалась дефицитом. Это касалось не только вожделенных западных товаров, которые время от времени поступали в магазины ГДР. Некоторые виды овощей, текстиль, обувь, чистящие средства, товары для дома, мебель – множество товаров повседневного пользования, помимо основных продуктов питания, периодически, часто или постоянно оказывались недоступными. Распределение и торговля, как и сфера услуг, были пасынками плановой экономики, а ожидание и очереди оставались отличительными чертами повседневной жизни. Особенно резко это проявилось при покупке автомобиля. В отличие от Запада, автомобили были одними из самых труднодоступных потребительских товаров. В начале 1980‑х годов было зарегистрировано около трех миллионов частных автомобилей, более трети домохозяйств имели автомобиль, почти исключительно автомобили производства ГДР. Большинство из них составляли «Трабанты» или «Вартбурги», которые были не только очень дорогими, но и соответствовали уровню конца 1950‑х годов в плане технологии, оборудования и дизайна и были намного ниже среднего западногерманского уровня. Более того, ждать очереди на «Трабант» приходилось от двенадцати до четырнадцати лет. Соответственно, процветали серый и черный рынки. Здесь подержанные автомобили можно было приобрести сразу, но по очень высоким ценам, часто превышающим цены на новые автомобили[23].

Субсидирование основных ресурсов привело к повсеместному расточительству хлеба, сахара, мяса и, не в последнюю очередь, энергии: включенное на полную мощность отопление при открытых окнах стало визитной карточкой многих государственных учреждений, но так же распространено было и в частных домах. Батон хлеба стоил пять пфеннигов, фунт свинины – около пяти марок, десять киловатт-часов электроэнергии – восемьдесят пфеннигов. С другой стороны, цены на товары, не подлежащие субсидированию, например на текстиль, бытовую технику или мебель, а также на продукты питания, были явно завышены: в начале 1980‑х годов огурцы стоили около пяти марок за штуку, килограмм помидоров – около семи марок, шоколадка – три марки, бутылка алжирского красного вина – одиннадцать, а пара колготок – двадцать марок[24].

Для того чтобы избавиться от значительного избытка покупательной способности, образовавшегося в результате высокой заработной платы и низкого предложения товаров, с 1977 года были созданы магазины, торгующие товарами высшего класса. Назывались эти торговые сети «Деликат» и «Эксквизит». Здесь граждане ГДР могли покупать товары с Запада, а также дефицитные продукты отечественного производства за марки ГДР, но по сильно завышенным ценам. В Берлине почти пятая часть всех покупок текстиля проходила через магазины «Эксквизит» – кусочек рыночной экономики при социализме: дефицитные товары производства ГДР стоили здесь чрезвычайно дорого, а импортные товары с Запада стоили в восточных марках в пять-десять раз дороже, чем в западных марках. Высокооплачиваемые работники могли позволить себе такие покупки. Для пенсионеров такие товары были недоступны по цене – еще одна причина постоянных жалоб[25]. Однако еще более вопиющим противоречием принципам социалистической потребительской и социальной политики были магазины «Интершоп», созданные ранее. Первоначально они были созданы для обслуживания западных туристов на вокзалах и в аэропортах. Но с 1974 года, когда гражданам ГДР было разрешено иметь иностранную валюту, а это означало в основном западногерманские марки, число этих магазинов стало быстро расти. В «Интершопе» можно было купить за западногерманские деньги все, что в других магазинах ГДР было недоступно. В 1980 году насчитывалось почти 500 таких магазинов, которые в некоторых городах превратились в настоящие универмаги. Там можно было купить не только западногерманские сигареты, шоколад, моющие средства и консервы, но и бытовую технику, электронику, инструменты и товары для творчества. Оборот магазинов «Интершоп» в середине 1980‑х годов превысил отметку в миллиард марок, что, с одной стороны, свидетельствовало о том, что покупка западных товаров стала постоянной чертой жизни в ГДР, а с другой стороны, показывало, сколько западных денег теперь циркулировало в стране. Для экономики ГДР такие магазины, как «Интершоп», были чрезвычайно прибыльными, тем более что они входили в сферу полномочий «Коммерческой координации» Александра Шалька-Голодковского (KoKo). Задачей этого уникального учреждения, располагавшегося между Министерством экономики и Министерством государственной безопасности, было получение иностранной валюты всеми мыслимыми способами, будь то спекулятивные операции на западных фондовых биржах, платежи от ФРГ за проезд по территории ГДР в Западный Берлин и за выдачу виз, комиссии, взымавшиеся с западных туристов за минимальный обмен валюты, – и помимо всего прочего магазины «Интершоп». Через KoKo можно было также получить в подарок от западных родственников всевозможные западные товары – от морозильных камер до автомобилей и сборных домов. Полученная таким образом иностранная валюта поступала в государственный бюджет и в 1980 году оценивалась примерно в два-три миллиарда марок ГДР[26].

Таким образом, марка ФРГ все больше становилась неофициальным платежным средством в ГДР, а обладание западными деньгами – важнейшим фактором социального неравенства. Поэтому расширение сети магазинов «Интершоп» и «различные возможности для части граждан ГДР пользоваться определенными преимуществами в ГДР благодаря владению [западными] марками» были в центре внимания народной критики. Граждане, по сообщениям Министерства госбезопасности, жаловались прежде всего на то, что магазины «Интершоп» были «доступны только для особой части граждан ГДР и привилегированных лиц». Это привело к разделению общества на четыре группы: «1) рабочие, пенсионеры и другие граждане с низким уровнем дохода, не имеющие западной валюты, которым приходится все время ограничивать себя, так как они страдают от мер жесткой экономии (и не могут купить кофе в „Интершопе“); 2) такие граждане, которые в силу более высокого дохода смогут покупать в магазинах „Эксквизит“; 3) лица, которые могут приобретать западные марки и удовлетворяют свои потребности в магазинах „Интершоп“; 4) привилегированные лица и высокопоставленные чиновники, которые могут отовариваться в спецмагазинах, ездить на дорогих западных