минимум трижды. В остальном в её дела я не вмешиваюсь, как бы мне ни хотелось.

— Я не об этом, — поморщился я. — Скажем, в Кромвеле ты могла просто отвести её из-под удара, но вместо этого начала от ее имени пугать людей!

— Я обеспечила ей безопасность, — сказала жрица. — После этого её стали бояться.

— И ты угрожала мне, — напомнил я.

Брови женщины поползли вверх:

— А разве я хоть где-то сказала, что твоё присутствие рядом с ней вызывает у меня радость?

— Нет, — признал я.

— Стало быть, винить меня за то, что я рассказала ей про вас с Василисой, ты тоже не будешь.

— Предположим... Ну, а сегодня? Ты тоже обеспечивала ей безопасность?

— Вполне, — кивнула Мелисса. — Ты ведь понимаешь, что я не могла ни оставить ее у них, ни отпустить сразу после побега?

— И потом вы немножечко увлеклись, — саркастически кивнул префект.

— Да. Чуть-чуть, — на губах жрицы играла улыбка.

— Ну, хорошо, — я затряс головой. — Но в конечном итоге вы ведь развязали войну...

Лесная леди кивнула:

— Что ж, это верно, но так ли уж много людей в ней погибло? Я потому и убедила их двинуться прямо на Сивелькирию, что здесь у нас с самого начала не было шансов: я хотела, чтоб горячие головы поостыли, встретив мощный отпор, и начали, наконец, хоть о чём-то задумываться... В каком-нибудь Вебезеккеле жертв было бы гораздо больше. Понятно, что совсем бескровным это мероприятие быть не могло — как-никак, мне тоже приходится играть свою роль. Не моя вина, что оборона города была организована так бездарно.

Эльф побагровел, старый маг предостерегающе положил ладонь ему на руку.

— Звучит не слишком-то убедительно, — проворчал я.

— Максим, — Мелисса посмотрела на меня с лёгким раздражением. — В конце концов, это — Сказка! Здесь никого по-настоящему не убивают, а те, кому не посчастливилось, сами дали на это согласие, приняв свою роль. Их никто к этому не принуждал — они сами выбрали играть её до конца.

— Хорошо, — сказал я с улыбкой, радуясь, что мне удалось наконец-то нащупать слабое звено в её построениях. — Но, если всё это — Сказка и никому нету дела до того, что в ней творится, к чему вся эта паника? Почему вдруг так важно, чтобы придуманные друиды не замыкались в себе, а существовали свободно? К чему вообще весь сыр-бор?

Жрица оглянулась на шефа — вид у неё был растерянный.

— Он не понимает? — спросила она.

Шеф выдвинул из-под себя кресло и попытался встать. Это было не так-то просто, стол нависал над ним, не пуская, старый маг отчаянно отдувался, но, в конце концов, ему удалось разогнуться, выпрямившись в полный рост. Префект смотрел на это без интереса и даже по-прежнему сверху вниз, а я сразу почувствовал себя маленьким, незначительным. Аполлон Артамонович подошёл и остановился подле меня.

— Максим Андреевич, а давайте вернёмся к тому, с чего мы с Вами начали, — опершись на трость, проворковал он. — Для чего вообще людям идти в Сказку?

— За впечатлениями, — бросил префект. Было видно, что неожиданная смена темы его развлекает. — За приключениями.

Волшебник пошевелил пальцами — он всегда делал это тогда, когда получал ответ, в общем, правильный, однако же не вполне тот, которого ожидал.

— В общем, да, — признал он. — Однако я хотел обратить внимание вот на что: Сказка меняет людей, и поэтому, если создать в ней условия, в которых человек — персонаж — вдруг поймёт, что способен на большее, что способен по-настоящему выбирать, на что-то влиять в своей жизни, то есть ма-а-аленький такой шанс того, что и после визита он начнёт брать руль в свои руки, а не просто безвольно плыть по течению.

Я посмотрел на него исподлобья:

— Поэтому вы предлагали продолжить эксперимент, когда весь Магистрат был против?

— Да, — кивнул шеф.

— Поэтому вы всё время ставили меня в неприятное положение?

— Да, — сказал Аполлон Артамонович. — Я ждал, когда Вы, наконец, захотите из него выбраться.

— Вы знали, — сказал я утвердительно, откидываясь на спинку кресла. — Вы, как обычно, всё знали заранее.

— Догадывался, — сказал старый волшебник.

Я посмотрел на него с укоризной:

— Могли бы сказать мне, — произнёс я. — Поделиться соображениями или, на худой конец, намекнуть...

— Мог бы, — кивнул шеф. — Только, видите ли, в лесу нужны деятели, а нам в Управлении нужны люди, способные самостоятельно делать выводы.

— Самостоятельно... — пробормотал я.

Маг улыбнулся.

— Ну, полно Вам, — сказал он театрально. — В конце концов, Вы неплохо справляетесь — Вы ведь почти до всего дошли сами, разве нет?

— Ещё вопрос, — я опустил руки на стол ладонями вниз. — Почему в этой истории всё вечно упирается в Димеону? Почему эта девочка всегда находится в центре событий? Почему все ведут себя так, словно бы её голос — решающий?

— Потому что её голос