— У тебя не украдут. Возьми револьвер.

Эдди с мгновение смотрел Роданду в глаза, потом взял суму,повесил на плечо.

— Ты чувствуешь, что так надо.

— Ага.

— Ка в действии?

Роланд пожал плечами.

— Ка всегда в действии.

— Хорошо, — кивнул Эдди. — И, Роланд, если я не вернусь,позаботься о Сюзи.

— Твоя работа — сделать все, чтобы мне не пришлосьзаботиться о ней.

«Нет, — подумал Эдди, — моя работа — оберегать розу».

Повернулся к двери. Ему хотелось задать еще тысячу вопросов,но он признавал правоту Роланда: время для вопросов вышло.

— Эдди, если ты не хочешь…

— Наоборот, хочу, — он поднял левую руку, отставил большойпалец. — Когда увидишь, что я так сделаю, открывай ящик.

— Хорошо.

Голос Роланда доносился издалека. Потому что он, Эдди,остался наедине с дверью. Дверью с надписью «НЕНАЙДЕННАЯ» на незнакомом емуязыке с красивыми буквами. Однажды он прочитал роман «Дверь в лето»… Кто егонаписал? Один из фантастов, чьи книги он постоянно приносил из библиотеки. Одиниз представителей старшего поколения, которые гарантировали хорошее,качественное чтиво. Мюррей Лейнстер, Пол Андерсон, Гордон Диксон, Айзек Азимов,Харлан Эллисон… Роберт Хайнлайн. Да, именно Хайнлайн написал «Дверь в лето».Генри всегда издевался над ним из-за этих книжек, называл маменькиным сынком,книжным червем, спрашивал, может он читать и дрочить одновременно, спрашивал,как ему удается так долго сидеть, уткнувшись носом в выдумки про ракеты имашины времени. Генри, старший брат. Генри, с лицом в прыщах, блестящих откремов, которые, судя по аннотации, могли в мгновение ока расправиться с прыщами.Генри, собравшийся в армию. Эдди, младший брат. Эдди, приносивший книги избиблиотеки. Тринадцатилетний Эдди, по возрасту такой же, как Джейк сейчас. Надворе 1977 год, ему тринадцать, он на Второй авеню, и такси поблескивают желтымпод солнечным светом. Черный юноша с плейером проходит мимо ресторана«Чав-Чав». Эдди может его видеть, Эдди знает, что слушает черный юноша: ЭлтонаДжона, который поет, понятное дело, «Кто-то сегодня спас мне жизнь». Натротуаре много людей. Вечер уже не за горами, и люди идут домой, проведя ещеодин день на стальных полях Кальи Нью-Йорк, где выращивают деньги вместо риса ине жалуются на плохой урожай. Женщины выглядят забавно в дорогих деловыхкостюмах и кроссовках: их туфли на высоком каблуке в сумочках, потому что рабочийдень закончился, и они идут домой. Все улыбаются, потому свет такой яркий, авоздух такой теплый. Издалека даже доносится перестук дятла. Перед ним дверь влето 1977 года, таксисты берут бакс с четвертью за посадку и тридцать центов закаждую четверть мили. Раньше они брали меньше, потом будут брать больше, носейчас такса у них такая. Космический челнок с учительницей на борту еще невзорвался. Джон Леннон еще жив, хотя долго не проживет, если будет и дальшезлоупотреблять героином, этим китайским белым. Что же касается Эдди Дина, ЭддиКантора Дина, то он про героин еще ничего не знает. Несколько сигарет — вот ивсе его грехи (если не считать попыток погонять шкурку, которые еще год небудут удачными). Ему — тринадцать. В Нью-Йорке 1977 год, и на груди у негорастут ровно четыре волоска. Он пересчитывает их каждое утро, надеясь, что кним вот-вот присоединится пятый. Это лето после лета парусников.[61] Июньскийдень катится к вечеру, и он слышит радостную мелодию. Радостная мелодия льетсяиз динамиков над дверью магазина «Башня выдающихся записей». Это Манго Джеррипоет «Летом, этим летом», и…

Внезапно все это стало для Эдди реальным, совершеннореальным, и он вскинул левую руку: приготовились. За его спиной Роланд сел,достал ящик из розового мешка. И, как только Эдди и оттопырил большой палец,стрелок поднял крышку.

Тут же Эдди услышал прекрасную и ужасную мелодиюколокольцев. Глаза начали слезиться. В свободно стоящей перед ним двери что-тощелкнуло, она начала открываться, и на пол пещеры легла полоса солнечногосвета. Донеслись звуки клаксонов и перестук дятла. Не так уж и давно он такхотел, чтобы такая вот дверь открылась, что ради этого едва не убил Роланда. Атеперь, увидев перед собой открывающуюся дверь, перепугался до смерти.

Колокольца, неотъемлемые спутники Прыжка, разрывали голову.Он понял, что сойдет с ума, если будет слушать их достаточно долго. «Иди, разуж собрался идти», — подумал он.

Шагнул вперед, увидев сквозь слезы, как три рукипротянулись, чтобы схватиться за четыре ручки. Потянул дверь на себя, и золотойпредвечерний свет заставил прищуриться. В нос ударили запахи бензина, нагретогосолнцем города и чьего-то лосьона после бритья.

Практически ничего не видя перед собой, Эдди шагнул сквозьненайденную дверь в лето реальности, которую покинул через такую же дверь.

4

Он попал на Вторую авеню, все так. Увидел перед собой«Блимпис». Сзади доносился веселый голос Манго Джерри. Людской потом обтекалего. Кто-то шел к Сороковым улицам, кто-то — к Шестидесятым. На Эдди большинствоне обращало внимания, и не только потому, что они куда-то спешили. В Нью-Йоркене обращать внимания на других — норма жизни.

Эдди поправил суму Роланда, висевшую на правом плече,оглянулся. Дверь в Калья Брин Стерджис никуда не далась.

Он видел Роланда, который сидел в пещере, у самого входа, соткрытым ящиком на коленях.

«Это гребаные колокольца сводят его с ума», — подумал Эдди.И тут увидел, как стрелок вытащил два патрона из пояса-патронташа и вставил вуши. Эдди улыбнулся. «Все правильно». По крайней мере патроны помоглиблокировать дребезжание червоточины на автостраде 70. Сработало это или нет,Роланду он ничем помочь не мог. Потому что у него были другие дела.

Эдди чуть повернулся, вновь посмотрел через плечо, чтобыубедиться, что дверь повернулась вместе с ним, оказавшись у него за спиной.Повернулась. Если она не отличалась от других, она будет следовать за ним, кудабы он ни пошел. Если и не будет, Эдди не видел в этом проблемы: далеко онуходить не собирался. Заметил он и другое: ощущение темноты, знакомое по Прыжкуи грозившее его поглотить, исчезло. Потому что, решил Эдди, он здесь во плоти,а не виртуально. И если в округе и были бродячие мертвяки, он их увидеть немог.

Вновь поправив лямку сумы, Эдди двинулся к «Манхэттенскомуресторану для ума».

5

Люди расступались перед ним, давая пройти, и это доказывало,что он действительно здесь, на Второй авеню. Люди обходили его и во времяПрыжка. Наконец, Эдди сознательно столкнулся с молодым мужчиной, который нес неодин брифкейс, а два, Большим охотником за гробами в мире бизнеса, как окрестилего Эдди.