Я посмотрела вниз и увидела, что рука у меня обернутамарлей, как у свеженькой мумии. Увидела пятна крови на скатертях перед тем, каких свернули. Попыталась подумать, как мы будем это объяснять, но не додумала доконца, мысль ускользнула. Это ощущение должно было быть приятным – такая полнаярасслабленность, но я знала, что сегодня нужна Жан-Клоду, нужна всем. И МатьВсей Тьмы все еще поблизости. Что они будут делать, если она вернется, а меняне будет? Снова начал нарастать страх, но опять ненадолго. Я не могла удержатьпри себе ни одной мысли, ни одной эмоции. Как грести на лодке в тумане. Знаешьнаправление, в котором хочешь двигаться – мелькнет берег, и гребешь изо всехсил, потом тебя снова заволакивает туманом, а когда опять попадаешь в просвет,берег совсем с другой стороны. Вот так и отвлекала меня боль. Без лекарств я быкак-то лучше функционировала, но так болел ожог, так болел… и я хотела, чтобыон перестал.

Кто-то меня поднял на руки, и я проснулась. Хотя не уверена,что это я спала – мог быть обморок. Меня нес Натэниел. Сияли рукава белойрубашки, а я была накрыта черным смокингом. Наверное, его смокингом. Я былагорда, что до этого додумалась.

Я поискала взглядом Мику, Натэниел заметил и понял.

– Мика будет сидеть с Ашером, чтобы ни одну ложу неоставлять пустой.

Он стал спускаться по лестнице, держа меня на руках.

За его плечом появился Реквием и пристроился за нами, рядомс ним Лизандро. Я посмотрела вниз по лестнице и увидела доктора Лилиан, а потомснова голова закружилась. Что она мне вкатила, черт побери?

Еще на какое-то время я отключилась, очевидно, потому чтоследующее, что я помню – что мы внизу и входим под навес рядом с входом толькодля членов клуба «Фокс». Мелькнул Нечестивец, стоящий рядом со служителемпарковки, и лицо у служителя было спокойное и пустое – вампирский ментальныйтрюк, чтобы никто нас не запомнил. Индивидуальные ментальные фокусы, в отличиеот массового гипноза, запрещены – в частности, вот из-за таких штук. Потому чтовампир может убедить человека, что ничего плохого тот не видел. Ох, как этопакостит свидетельские показания!

Фредо придержал дверь лимузина, будто действительно былвышколенным шофером, а не ходячим складом оружия. Натэниел влез внутрь со мнойна руках, осторожно положил меня на заднее сиденье и снял с меня смокинг. Рядомсо мною присела доктор Лилиан, тронула за лицо и попросила проследить запальцами. Вряд ли у меня это хорошо получилось.

Она мне улыбнулась:

– Я тебе вкатила дозу, как одному из наших, а тыоказалась не нашей. Не знаю, во что ты превращаешься, но не в ликантропа.

Я наморщила брови, пытаясь понять:

– Что?

– Морфий уже должен был бы вывестись из организма, а онне вывелся. Будет не от шести до десяти часов, как у человека, но два часа какминимум пройдет. – Она покачала головой. – Иногда мы все забываем,что в основном ты человек.

– Морфий, – повторила я.

– Морфий, Анита, – кивнула она. – И еслимастер, который пытался захватить нас всех, возобновит атаку, когда тебя небудет, вряд ли Жан-Клод выдержит.

Она думает, что это все – работа Мерлина? А про Мать ВсейТьмы не знает? Наверное, надо было ей объяснить, но я никак не могла выстроитьмысли в очередь.

– Нужно, чтобы ты к нам вернулась, сейчас.

Я кивнула, закрыла глаза, потому что у меня в голове как-тозакружилась муть.

– Согласна, – шепнула я. – Как?

Я открыла глаза, попыталась навести их на это красивое лицо,на серые глаза, которые сегодня при этом платье и тенях на веках казалисьсиними.

– Вызови мунина, Анита. Он тебе прочистит мозги ипоможет вылечиться.

Я наморщила лоб, глядя на нее. Наверное, я ослышалась.

– Вызвать мунина? Сейчас?

Она кивнула:

– Райна способна такое вылечить.

Я закрыла глаза и очень, очень попыталась себя заставитьсобрать мысли и объяснить, почему предложение никуда не годится. Мунины – этодухи предков волчьей стаи, но они бывают куда более «живые», чем при обычномпочитании предков. Особенно если у тебя есть экстрасенсорные способности, атого смачнее – талант обращения с мертвыми, тогда мунины бывают куда как«живыми». Райна была прежней лупой стаи, я ее убила, потому что она пыталасьубить меня. Мунин может «овладеть» человеком, у которого есть к этомуспособности. Я стала для Райны любимой ездовой лошадью. И долгие-долгие уикендыв Теннеси с моей духовной учительницей Марианной я училась управлять мунинамивообще и Райной в частности. Мика и Натэниел ездили со мной «помогать» с нейсправляться. Я сперва предложила Ричарду – внутреннее дело стаи, таксказать, – но он отказался. Райна мертва, и он с ней больше дела иметь нехочет. Я тоже не хотела, но мне деваться было некуда.

Она была сексуальной садисткой, но умела заодно сексом исцелять.Не обязательно полноценным сексом, с половым актом – просто так ей большенравилось. Я несколько раз черпала от ее силы для спасения чужой жизни, но ценабывала высокой. Одни ее воспоминания стоили того, чтобы от них прятаться.Ardeur сам по себе обычно целительного действия не оказывал, и Жан-Клодпредполагал, что моя способность исцелять сексом и метафизикой скорее связана смунином Райны, чем с вампирскими силами. Похоже было, что чем чаще меняиспользовал или одалживал мне магию кто-то другой, тем более вероятным было,что магия этого другого войдет в мой арсенал. Райна достаточно много со мнойвзаимодействовала, чтобы это повлияло на ardeur – такова была у него теория. Апочему не использовать для лечения руки ardeur? Потому что лечение ardeur'ом –это дело случая. Иногда он действует именно так, как ты хочешь, а иногда совсемникак. Я попыталась объяснить как можно лучше:

– Не уверена, что смогу ее удержать. А если она возьметверх – плохо будет.

– Ты сильно ранена, Анита. Будь ты истинным вампиром,тебе понадобилось бы много крови. Куда больше обычного. Жан-Клод думает, чтоardeur проснется и попробует утолить этот голод.

Я нахмурилась сильнее:

– Что-то я не…

– Ты обещала делать все, что я скажу, если я дам тебеморфий. Ты дала слово.

Я сглотнула, облизала губы, подумала, не обозвать ли еестервой, но, так как других врачей у нас не было, а рука болела, неразумнымпоказалось ее злить. Я бы смогла справиться с мунином Райны, кабы не былаодурманена лекарством.

– Нет, – сказала я.

– Тогда ты пропустишь балет и прием и не сможешь помочьЖан-Клоду против других мастеров. Ричард тоже не сможет, потому что скрывается.Если тебе кажется удачной мысль лишить сегодня мастера этого города двух третейего силы, тогда отказывайся.

А, черт с ним.

– Стерва.