поднятую бровь он стушевался и тут же извинился.

- Прошу прощения, Феникс. Я понимаю ход ваших мыслей. Вы хотите совершить атаку на их логово - город машин. Я прав?

- Совершенно верно, мой друг.

- Это невозможно. Город слишком хорошо охраняется. За десятки километров до него на нас набросятся сотни тысяч спрутов.

На мою физиономию сама собой выползла самодовольная ухмылка:

- Вы недавно совершенно верно заметили: у Зиона есть я.

- Вы собираетесь в одиночку отправиться, чтобы уничтожить город?

Я задумался. Мне нужно попасть в Город, и я могу это сделать абсолютно незамеченным. Но вместе с этим мне также нужен корабль, чтобы выйти в Матрицу и проверить, как обстоят дела у моих клонов и на какой стадии исполнения мой план по захвату контроля над иллюзорным миром.

Самым оптимальным вариантом было бы взять корабль, при подлете на расстояние передачи, замаскировать его магией, выйти в Матрицу, узнать, как обстоят дела и если план провален - то просто уничтожить Город Машин. Если же успешен - то пожинать плоды моей авантюры. Для этого мне нужен только пилот, оператор, ну, и ясное дело, мой ручной демон.

Однако самый логичный вариант - не значит самый лучший. Битва за Зион была слишком скоротечной. Далеко не все из солдат видели то, что произошло. А если и видели, то не поняли.

Из мирных жителей поверили только те, кто ранее свято верил в Пророчество об Избранном. Не уверен в том, сколько это в цифрах. Всегда существовали скептики, которым подавай реальные доказательства. А доказательств «моих» (а точнее - демонхоста) деяний кроме слов очевидцев толком и нет. Камер наблюдения на внешних обшивках кораблей - нет, а данные сканеров не могут передать произошедшее.

- Не совсем, - ответил я Локу. - Если мне выделят корабль с экипажем из добровольцев, то я готов лететь в Город Машин, дабы остановить последующие угрозы вторжения раз и навсегда. Я не могу рисковать понапрасну жителями офицеров. Однако... как вы верно сказали, машин слишком много.

- Понимаю, - кивнул Лок. - Одного корабля будет недостаточно. Вам понадобится прикрытие.

- Верно, - «нехотя» признался я. Даже не пришлось применять Империо и Конфундус. Главнокомандующий сам дошел до этой мысли. Хоть я и могу справиться практически в одиночку (с демоном, разумеется), но для дальнейшей абсолютной власти нужны реальные доказательства моего могущества. Нужно не забыть установить камеры наблюдения на корабль. Хамман уже подсуетился и нашел мне специальных людей, которые помогут их установить. Демонхост контролируется мной временно и его рано или поздно придется отпустить обратно. После этого моих сил будет достаточно, чтобы справиться с любой угрозой уровня человека, но если машины восстанут, то Зион сметут вместе со мной, или в лучшем случае мне удастся скрыться от них при помощи заклинаний. Это еще один плюс к решению того, чтобы уничтожить город машин. Да, я не знаю, что случится после этого с теми, кто подключен к Матрице, выживут ли они, останутся ли овощами... Но мироустройство нужно менять - это факт. И если план с клонами провалится - мне придется пойти на эти меры.

- Хорошо, - спустя несколько секунд отозвался коммандер. - Я не могу посылать на убой солдат, но на собрании дам выбор всем - идти с вами или же остаться в Зионе.

- Спасибо, друг мой. Это много для меня значит.

Конечно же, вру. Для меня этого ничего не значит. Если понадобится, обработаю Конфундусами и Империо столько капитанов, сколько понадобится, дабы они согласились. Так что как минимум несколько кораблей «прикрытия» для меня гарантировано. Но вообще интересно посмотреть, как много офицеров согласится идти со мной. Многие видели последствия моей битвы с машинами и несмотря на страх могут пойти «в бой». Да и чем больше кораблей, тем более масштабной битвой это будет выглядеть, ведь камеры можно прицепить и на другие корабли, а потом транслировать отснятый материал в Храме.

Кто-то может задаться вопросом, а на кой Мордред такие сложности? Это вложение в предвыборную кампанию. Но политреклама - это дела отдаленного будущего. Сначала нужно разобраться с машинами. И либо взять их под тотальный контроль, либо уничтожить, пока есть такая возможность.

Через полчаса в амфитеатре ожидается собрание совета, причем как советников, так и офицерского состава, и я хочу произнести речь, чтобы мотивировать людей на дальнейшие свершения. У Избранного всегда должна быть команда. И хоть я никакой не Избранный, но это не помешает мне завести послушных моей воле людей для реализации моих планов.

***

Нео был подавлен. Увидев в зеркале свое отражение, он долгое время не мог прийти в себя. Из зеркала на него смотрел уставший мужчина средних лет с волосами, припорошенными сединой. И седых волос было немало.

- Неужели это из-за того случая?

Он мотнул головой, пытаясь отогнать те жуткие и мерзкие образы. План Архитектора пошел коту под хвост. Убить Феникса, когда на его защите стоит «это»...

Нео после того, как поднялся на борт Кадуцеуса, был готов уничтожать спрутов своими силами. И как только они пришли - он тотчас начал использовать свои способности, вырубая одного за другим. Сотня охотников теперь не были для него проблемой. А бомбы он силой мысли детонировал до того, как те приблизятся к кораблям.

Однако внезапно поток охотников резко увеличился на несколько порядков. Теперь ему становилось сдерживать их все труднее и труднее, тем более издалека. Избранный был отличным подспорьем в борьбе с вторженцами, но его силы были небезграничны.

И как только оборона начали нести потери и несколько кораблей оказалось разрушено, появился Феникс...

И Нео едва не трясло от того, что было рядом с ним. Он понял, что сила, которую все приняли за магию Феникса, на самом деле ему не принадлежит. Нео смутно увидел дымку демона, который занял тело...

- Малыш? - Избранный ошарашенно застыл на месте. Внутри знакомой оболочки бурлило нечто, что излучало в пространство абсолютно немыслимую силу. Понятное дело, это больше был не Малыш. Его место заняло чудовище.

Он отключил истинное зрение, чтобы прекратить смотреть на это, но даже так все еще чувствовал подавляющую мощь этого существа.

Многие капитаны также испытывали ужас, они сами не знали, откуда взялось это чувство и думали, что это связано