— А зачем вы тогда служите во второй канцелярии? — спросил он у Плаща.

— Дай-ка подумаю, — Йонатан нарочито нелепо сделал вид, что задумался. — Когда ты мотаешь третий год на каторге из двадцати, а к тебе приходят ребята с умными лицами и холеными руками и предлагают небольшую сделку… ответил на твой вопрос?

Арди перевел взгляд с Йонатана на Цасару. Если Корносский действительно отбывал срок на каторге, откуда его вытащили ради экспериментов по созданию мутантов, то каким образом тогда Цасара могла знать его отца.

— Иван и был тем человеком, — криво ухмыльнулся Йонатан. — и я мог бы рассказать тебе, парень, слезливую историю о брошенном сыне, но, срань Светлоликого, увы. Я просто рос дебилом. С маленьким мозгом и большим членом. Вот и…

— Ты себе льстишь, — подмигнула Катерина. — мозг у тебя значительно больше того, что в штанах.

Плащи загоготали, а Йонатан, сняв шляпу, картинно поклонился, все равно заправский артист. Арди видел таких — они иногда приезжали на фестивали Эвергейла.

— Ну а ты, Катерина? — спросил Арди, переведя взгляд на стрелка.

— Ничего необычного, Ард, — отсмеявшись, ответила девушка. — Мои родители спились и продали меня в черный доходный дом.

— А что…

— Доходные дома это такие… не знаю, как сказать… здания в Метрополии, — перебила Катерина ровным и мягким тоном, но Арди заметил, как слегка дрогнули её скулы и чуть померк взгляд. Ей было больно. — Когда огромный дом, с несколькими парадными лестницами, этажей на пять, принадлежит одному человеку или компании. А квартиры и помещения сдаются в аренду.

— Не жизнь, а сказка, — протянул другой из Плащей — мужчина лет тридцати с высоким лбом и длинным шрамом на шее. — Построил такой и все — сиди, эксы считай.

— А почему дом черный? — не смог сдержаться Арди.

— Так в народе называют, — объяснила ему Катерина. — значит — незаконный. Ну, то есть в нем происходят незаконные вещи. К примеру, на первых этажах действительно квартиры, а выше… бордели, салоны наркоманов, магазины контрабанды или вообще, какие-нибудь небольшие фабрики. В моем, к примеру, производили Ангельскую Пыль.

— А что…

— Дурман, — сразу ответила стрелок. — Для курения. Как наркотический табак из Каргаамы, только искусственный. Поэтому дешевле, но и вреднее в разы. За год использования можно превратиться в безумного живого скелета, покрытого язвами и струпьями.

Зачем кому-то надо было себя травить подобным — Ардан не понимал, но предпочел не задавать очередного вопроса.

— Меня как раз продали в такую лабораторию, — продолжила Катерина. — утром и днем мы шили вещевые мешки, а ночью — варили в огромных чанах варево, из которого потом и делалась Ангельская Пыль.

— Поганые заведения, — выдохнул другой Плащ, говоривший так редко, что Ардан даже не запомнил его голос.

— Не то слово, — понуро кивнула Катерина. — Мало кто из детей протягивал дольше года. Почти без сна, из еды только объедки или, по праздникам, что-нибудь дешевое и явное протухшее. А ночью еще и пары отвара… но мне повезло. Вторая канцелярия устроила рейд по таким заведениям и один из офицеров взял меня к себе. Хороший был человек. Пил только много. Еще у него собака жила. Рыжая. Катериной звали.

Арди слегка приподнял брови.

— Родители не удосужились дать мне имя, — развела руками стрелок. — а в черном доме меня звали «эй ты». Как и всех там.

— Делает ли это тебя сучк…

Йонатан не успел договорить, как ладонь Катрины легла на винтовку. Корносский примирительно поднял ладони в воздух.

— А у нас говорят, что Метрополия едва ли не волшебный город, — чуть вздрогнул Арди.

— Волшебно дерьмовый, — сплюнул Плащ со шрамом на шее.

— Да не, — отмахнулся Йонатан, доставший нож и принявшийся ковырять им в зубах. — В последние годы куда лучше, чем было раньше. Как старик Император задряхлел и за дела взялся Наследник со всеми его законодательными инициативами, которые он смог протолкнуть через Центральную палату, то жить стало получше.

Йонатан, заметив, что на него все смотрят с большим удивлением и широко открытыми глазами, только развел руками и плутовато улыбнулся.

— Я на каторге вместе с одним бывшим адвокатом руду бил.

— И как же адвокат попал на каторгу?

— Отмывал деньги Орочьим Пиджакам.

Народ присвистнул, а Ардан сделал себе зарубку в памяти когда-нибудь спросить, что или кто такие — «Орочьи Пиджаки».

— Вон, даже Катеринские черные дома, — Йонатан подкинул нож и ловко поймал его двумя пальцами за острие. — Лет двадцать назад их было приличное количество, а теперь уже почти и не найдешь.

— Все отребье просто перебралось в рабочие кварталы, — возразила стрелок. — после промышленного бума там теперь не только фабрик столько, что вместо неба у людей черный смог, но и банд вкупе с прочими маргиналами.

Йонатан пожал плечами.

Ардан же судорожно вспоминал уроки общественного строя. Страна управлялась тремя палатами Парламента (если не считать Императора, конечно).

Нижняя и самая многочисленная формировалась выборно-мандатным образом и в неё входили депутаты со всех округов страны в количества ста двадцати трех человек. И у каждого мандат хранился на двенадцать лет, после чего срок их службы завершался, а второй раз переизбираться они не имели права.

В газете « Вестник Империи» (которую Арди имел возможность почитывать, ибо Невий заворачивал в неё булочки) порой обсуждалось в политической колонке, что данная практика создана аристократами и дворянами, дабы не дать простому народу возможности закрепится у власти. Но их всегда опровергали провластные журналисты, уверяя, что таким образом сокращается уровень коррупции.

Арди, признаться, никогда это все не интересовало. Слишком далеко от него находились что губернские центры (тот же Дельпас) не говоря уже о столице, казавшейся сказочной выдумкой.

Ну так вот — если Ардан правильно помнил уроки, то в задачи Нижней Палаты входили подготовка и обсуждения законов. После чего проекты уходили в Центральную Палату.

Она, в свою очередь, полностью зависела от Императора и его аппарата. Всего в Центральной Палате насчитывалось сорок одно место и каждый его занимавший назначался на шестнадцать лет и при этом — строго Императором. Ну и, разумеется, одного и того же человека могли назначать и два, и три и сколько угодно раз.

Центральная палата рассматривала проекты Нижней