Спархок смертельно устал. Хотя физически он не принималучастия в подавлении мятежа, напряжение было столь велико, что истощило егосилы больше, чем непрерывная двухчасовая битва. Он стоял на парапете, утомленнои без особого интереса наблюдая за тем, как дворцовые слуги, согнанные ко рвуименно для этогонеприятного дела, с раболепным страхом выуживают из водыобгоревшие трупы.

– Почему ты не идешь спать, Спархок? – услышал онголос Халэда. Широкие массивные плечи оруженосца поблескивали в свете факелов.Голос, внешность, манеры – все так живо напоминало его отца, что Спархок вкоторый раз ощутил укол болезненного горя.

– Я просто хочу быть уверен, что когда моя жена утромпроснется, во рву не будут плавать покойники. Люди, сгоревшие заживо, выглядятне слишком аппетитно.

– Я позабочусь об этом. Идем-ка в мыльню. Я помогу тебеснять доспехи, и ты немного помокнешь в ванне с горячей водой.

– Сегодня вечером я не слишком перенапрягался, Халэд. Ядаже не успел вспотеть.

– Тебе и не требовалось. Запах пота так пропитал твоидоспехи, что стоит тебе побыть в них пять минут – и от тебя несет так, словноты не мылся месяц.

– Это один из недостатков нашего ремесла. Ты уверен,что хочешь стать рыцарем?

– Это была не моя идея.

– Быть может, когда все закончится, в мире станетнастолько спокойно, что рыцари больше будут не нужны.

– Ну да, а рыбы в один прекрасный день научатся летать.

– Ты циник, Халэд.

– Что это он там делает? – раздраженно спросилХалэд, поднимая глаза к башням, возвышавшимся над замком.

– Кто, что и где?

– Кто-то торчит на вершине южной башни. Я уже четвертыйраз замечаю, что в окошке мелькнул свет свечи.

– Быть может, Тиниен или Бевьер поставили на посткого-нибудь из своих рыцарей, – пожал плечами Спархок.

– Не сказав тебе? Или лорду Вэниону?

– Если тебя это так беспокоит, пойдем проверим.

– Что-то у тебя голос не слишком обеспокоенный.

– Я и не беспокоюсь. Замок в полной безопасности,Халэд.

– Когда ты ляжешь спать, я поднимусь туда и проверю.

– Нет, я пойду с тобой.

– Ты же говоришь, что замок в полной безопасности.

– Лишняя предосторожность никогда не помешает. Мне нехочется рассказывать твоим матерям, как я совершил промах и допустил, чтобытебя убили.

Они спустились с укреплений, пересекли внутренний двор ивошли в донжон.

Из-за запертых дверей главного обеденного зала доносилсяоглушительный храп.

– Бьюсь об заклад, что утром кое-кто выползет отсюда снемилосердно трещащей головой, – рассмеялся Халэд.

– Мы не заставляли своих гостей напиваться.

– Все равно они обвинят в этом нас.

Они начали подниматься по лестнице, что вела на вершинуюжной башни. Хотя донжон и северная башня были выстроены так, что комнатынаходились одна над другой, южная башня представляла собой не более чем пустуюскорлупу, внутри которой вилась в лабиринте строительных лесов лестница.Архитектор явно добавил это строение только симметрии ради. Единственнаякомната во всей башне была на самом верху, и полом ей служили грубо обтесанныедеревянные балки.

– Староват я для того, чтобы таскаться по лестницам вдоспехах, – проворчал Спархок, отдуваясь, когда они были уже на полпути.

– Ты распустил себя, Спархок, – с грубоватойпрямотой пояснил его оруженосец. – Ты слишком много сидишь на заднице,толкуя о политике.

– Это входит в мои обязанности, Халэд. Лестницазаканчивалась дверями.

– Пропусти меня вперед, – пробормотал Спархок,бесшумно извлекая меч из ножен. Затем он протянул руку и толчком распахнулдверь.

За широким дощатым столом посреди комнаты сидел потрепанноговида человек, и пламя единственной свечи освещало его лицо. Спархок узнал его.Годы пьянства не прошли для Крегера даром. За те шесть с лишним лет, чтоСпархок не видел его, волосы его изрядно поредели, а мешки под глазами набряклиеще больше. Сами глаза, близорукие и слезящиеся, выцвели и отливали нездоровойжелтизной. Рука, в которой Крегер держал кубок с вином, заметно дрожала, праваящека дергалась.

Спархок действовал не задумываясь. Направив свой меч набывшего подручного Мартэла, он метнулся вперед.

Без малейшего сопротивления меч погрузился в грудь Крегера ивышел из его спины.

Крегер судорожно дернулся, затем хрипло, сорванно от вечногопьянства рассмеялся.

– Бог ты мой, какое удивительное ощущение, –дружелюбно проговорил он. – Я почти почувствовал, как меч проходит сквозьменя. Убери свою железку, Спархок. Ты не сможешь меня убить.

Спархок выдернул меч из тела Крегера, казавшегося такимреальным, и взмахом, крест-накрест нанес удар по его голове.

– Прекрати, Спархок, – попросил Крегер,жмурясь. – Это действует мне на нервы.

– Передай своему магу мои поздравления, Крегер, –ровным голосом сказал Спархок. – Весьма убедительная иллюзия. Ты выглядишьнастолько натурально, что я почти чую, чем от тебя несет.

– Так, я вижу, мы решили вести себя культурно, –заметил Крегер, отпивая глоток из кубка. – Отлично. Ты взрослеешь,Спархок. Десять лет назад ты бы изрубил всю комнату на куски, прежде чемприслушался к голосу здравого смысла.

– Магия? – спросил Халэд, обращаясь к Спархоку.Тот кивнул.

– И весьма искусная. На самом деле Крегер сидит вкакой-то комнате примерно в миле отсюда. Кто-то пересылает его образ в башню.Мы видим и слышим его, но не можем до него дотронуться.

– Жаль, – пробормотал Халэд, ощупывая рукоятьмассивного кинжала.

– На сей раз ты действовал очень умно, Спархок, –продолжал Крегер. – Похоже, годы улучшили тебя – как хорошее вино.

– Кому уж знать в этом толк, как не тебе, Крегер.