это и понятно. Уже одно то, что в раннем детстве она потеряла родителей, показывает, как ей тяжело живется. Мне всегда становится грустно, когда я вижу ее!

– Верно, вы правы! – воскликнула Си-жэнь, всплеснув руками. – Теперь я не удивляюсь, что, когда в прошлом месяце попросила ее завязать для меня несколько бантов в форме бабочек, она лишь через несколько дней прислала их мне со служанкой и при этом велела передать: «Прости, что сделала плохо. Правда, в скромном месте они сойдут, но если нужно получше, подожди, пока я приеду к вам в гости – тогда сделаю». После ваших слов я поняла, что она согласилась выполнить мою просьбу только потому, что ей неудобно было отказать. Я и не представляла себе, что ей дома приходится иногда работать до полуночи! Как я глупа! Если бы я знала об этом раньше, мне и в голову не пришло бы просить ее!

– Кроме того, в прошлый раз она мне сказала, – продолжала Бао-чай, – «Дома мне приходится работать до поздней ночи, и если я что-нибудь делаю для других, родственники мои недовольны».

– А вот наш господин очень упрям. Он желает, чтобы все до самых мелочей ему делали служанки, – сказала Си-жэнь, – никого другого он не признает. Но у меня не хватает времени!

– А ты не слушай его! – посоветовала Бао-чай. – Все, что нужно, заказывай вышивальщицам!

– Да разве его обманешь? – безнадежно махнула рукой Си-жэнь. – Он сразу все узнает! Нет уж, лучше я сама буду делать, как бы мне ни было трудно.

– Не торопись, я тебе помогу, – предложила Бао-чай.

– Правда? Какое счастье! – радостно воскликнула Си-жэнь. – Я вечером сама к вам зайду.

Разговор был прерван появлением старухи, которая казалась очень взволнованной.

– Ну как это называется! – воскликнула она. – Барышня Цзинь-чуань ни с того ни с сего бросилась в колодец!

– Какая Цзинь-чуань? – испуганно вздрогнув, в один голос вскричали Бао-чай и Си-жэнь.

– Какая! Неужто у нас две Цзинь-чуань? – возмутилась старуха. – Конечно, служанка нашей госпожи. Позавчера госпожа ее прогнала. Она вернулась домой и целый день убивалась, но никто ее не пожалел. А сегодня она вдруг исчезла. Несколько минут назад одна служанка пошла за водой и случайно в колодце, который находится в юго-восточном углу сада, заметила труп. Она позвала людей, труп вытащили из колодца, и оказалось, что это Цзинь-чуань! Поднялась суматоха, стали кричать, что ее нужно спасти, да куда уж там!..

– Странно! – покачала головой Бао-чай.

Си-жэнь сразу вспомнила о своей прежней дружбе с Цзинь-чуань. Она тяжело вздохнула, и глаза ее увлажнились слезами.

Выслушав старуху, Бао-чай поспешила к госпоже Ван, а Си-жэнь возвратилась домой.

Когда Бао-чай вошла в дом госпожи Ван, там стояла мертвая тишина. Госпожа Ван сидела во внутренней комнате и плакала. Бао-чай сочла неудобным заводить разговор о Цзинь-чуань и села на стул поодаль.

– Ты откуда? – спросила ее вдруг госпожа Ван.

– Из сада.

– Бао-юя видела?

– Видела, он только что оделся и куда-то ушел.

– Ты, наверное, уже знаешь о том, что произошло? – со вздохом проговорила госпожа Ван. – Цзинь-чуань бросилась в колодец.

Поскольку госпожа Ван завела разговор на эту тему, Бао-чай сказала:

– Не пойму, с чего это вдруг ей вздумалось броситься в колодец? Мне это кажется странным!

– Недавно она испортила мне одну вещь, я ударила ее и выгнала, – стала рассказывать госпожа Ван. – Сначала я на нее сердилась, но потом гнев прошел, и я решила вновь взять ее к себе через несколько дней. Кто бы мог предположить, что она бросится в колодец?! Разве не я в этом виновата?!

– Тетушка, вы всегда тепло относились к своим служанкам! – принялась успокаивать ее Бао-чай. – Только поэтому вы так думаете! Я же считаю, что она не могла умышленно броситься в колодец, а просто играла там, оступилась и сорвалась вниз. Ведь, служа у вас, она всегда чувствовала себя стесненной, а ныне, обретя свободу, позабыла о всякой осторожности. Ей захотелось побывать всюду, все осмотреть. При чем здесь ее расстройство? Но пусть даже она рассердилась, все равно не нужно было так поступать. А если она поступила так, значит она глупа и не стоит о ней сокрушаться.

– Хоть это так, – со вздохом сказала госпожа Ван, – все же на душе у меня неспокойно!

– Не принимайте все это близко к сердцу, тетушка! – продолжала убеждать ее Бао-чай. – Но если уж вам так тяжело, подарите на ее похороны несколько лян серебра, и ваш долг по отношению к служанке будет выполнен.

– Я только что дала ее матери пятьдесят лян, – проговорила госпожа Ван. – Кроме того, мне хотелось подарить еще одно или два платья из тех, которые шили для твоих сестер, чтобы обрядить покойницу, но, как назло, не нашлось ни одного нового. Правда, было два платья, которые сшили Линь Дай-юй ко дню рождения, но я побоялась отдавать их, потому что Дай-юй очень мнительная и, кроме того, уже было объявлено, что платья сшиты для нее. Разве после этого можно было заявить, что эти платья будут служить погребальным нарядом? Поэтому я велела сшить для Цзинь-чуань новое платье. Если бы это была какая-нибудь другая служанка, нескольких лян серебра оказалось бы достаточно. Однако Цзинь-чуань всегда находилась при мне, и я относилась к ней как к своей дочери!

По щекам ее все время ручьем катились слезы.

– Тетушка, зачем вы приказали шить новое платье? – спросила Бао-чай. – Я недавно сделала себе два платья, и если отдам одно из них, вам будет меньше хлопот. Тем более что Цзинь-чуань часто носила мои старые платья, ведь мы одинакового роста.

– Все это так, – возразила госпожа Ван. – Но неужели ты не боишься навлечь на себя несчастье, отдав свое платье покойнице?

– Можете не беспокоиться, тетушка, я никогда не верила в такие пустяки, – заявила Бао-чай.

С этими словами она встала и покинула комнату, а госпожа Ван послала следом за нею двух служанок.

Вскоре Бао-чай вернулась с платьем и увидела, что возле госпожи Ван сидит Бао-юй и плачет. Госпожа Ван бранила его, но при появлении Бао-чай умолкла. По их виду Бао-чай сразу догадалась, в чем дело, но ничего не сказала и только молча протянула платье госпоже Ван.

Госпожа Ван тотчас же велела позвать мать Цзинь-чуань.

О том, что произошло после этого, вы узнаете из следующей главы.

Глава тридцать третья, в которой мы расскажем о том, как завистник пустил в ход свой язык и как за это жестоко был избит непутевый сын

Таким образом, госпожа Ван позвала мать Цзинь-чуань, подарила ей платье,