долго ей не прожить, и если бы Бао-юю было суждено стать другом всей ее жизни, разве у нее была бы столь несчастная судьба!

Все эти мысли, сразу нахлынувшие на нее, вызвали на ее глазах слезы. Она не решилась войти в комнату, где находился Бао-юй, вытерла слезы и ушла.

Между тем Бао-юй оделся и вышел из дому. Заметив Дай-юй, медленно идущую впереди и утирающую слезы, он подбежал к ней.

– Куда направляешься, сестрица? – спросил он. – Почему ты опять плачешь, кто тебя обидел?

Дай-юй повернула голову и, увидев перед собой Бао-юя, принужденно улыбнулась.

– Я не плачу.

– Неправда! У тебя глаза еще мокрые! – воскликнул Бао-юй и, не удержавшись, протянул руку, чтобы вытереть ей глаза.

Дай-юй попятилась от него.

– Опять, видимо, собираешься умирать! – заметила она. – Уж слишком распустил руки!

– Прости меня, сестрица, – произнес Бао-юй, – я забылся, и рука невольно потянулась к тебе. Я не предполагал, что дело может касаться жизни и смерти.

– Да что говорить о смерти! – язвительно заметила Дай-юй. – Меня интересует, каково было бы, если бы ты потерял золото или цилиня!

Слова Дай-юй вывели Бао-юя из себя, он приблизился к девушке и спросил:

– Зачем ты все время говоришь об одном и том же? Чтобы рассердить меня или накликать на мою голову проклятие?

Вспомнив о том, что между ними произошло недавно, Дай-юй уже стала раскаиваться, что хватила через край.

– Не сердись, я вовсе не это хотела сказать, – произнесла она. – Ну что в этом особенного? Погляди, у тебя от волнения все жилы вздулись и на лице выступил пот!

Она вытащила платочек и стала вытирать вспотевшее лицо Бао-юя. Тот долго в упор смотрел на нее и вдруг сказал:

– Не беспокойся!

– А разве я о чем-нибудь беспокоюсь? – спросила удивленная Дай-юй, совершенно не понимая, в чем дело. – Объясни мне, почему я должна беспокоиться?

– Неужто ты действительно меня не поняла? – вздохнул Бао-юй. – Неужели все мои чувства к тебе были напрасны? Если я не сумел разобраться в твоих мыслях, нечего удивляться, что ты постоянно на меня сердишься!..

– Я на самом деле не поняла, о каком беспокойстве ты говоришь, – уверяла Дай-юй.

– Эх, сестрица! – покачал головой Бао-юй. – Уж лучше ты не обманывала бы меня! Если ты действительно не поняла, о чем идет речь, значит я не только понапрасну расточал свои чувства, но и обманулся в твоих чувствах. Ведь ты же болеешь только потому, что все время беспокоишься обо мне. Если б ты не волновалась, твоя болезнь не обострялась бы с каждым днем.

Дай-юй на мгновение показалось, что над нею разразился удар грома, – так искренни были эти слова, исторгнутые из глубины души. Ей хотелось что-то ответить, но она не могла произнести ни слова и, будто помешанная, стояла, вперив в Бао-юя взгляд своих широко раскрытых глаз. Бао-юю тоже хотелось о многом сказать ей, но он не знал, с чего начать, и безмолвно смотрел на Дай-юй.

Молчание длилось долго, но потом Дай-юй неожиданно кашлянула, из глаз ее покатились слезы, и она зашагала прочь.

Бао-юй бросился за ней.

– Дорогая сестрица, постой! – крикнул он, удерживая ее. – Дай мне сказать тебе хоть одно слово, а потом можешь идти!

Вытирая слезы, Дай-юй оттолкнула его:

– Что ты можешь сказать? Я давно уже знаю все!

И, даже не оглянувшись, она продолжала путь. Оторопевший Бао-юй с глупым видом смотрел ей вслед.

Дальше произошло вот что. Бао-юй ушел из дому так поспешно, что даже забыл захватить веер, и Си-жэнь, опасаясь, что ему будет жарко, схватила веер и бросилась вдогонку. Вдруг она заметила, что Бао-юй о чем-то беседует с Дай-юй, потом неожиданно Дай-юй ушла, а он остался. Тогда она приблизилась к нему и сказала:

– Как же ты ушел из дому без веера? Хорошо, что я заметила и догнала тебя!

Бао-юй был настолько поглощен своими мыслями, что даже не понял, кто к нему обращается, и задумчиво произнес:

– Дорогая сестрица! Я никогда не решался говорить о своих чувствах к тебе, но сейчас набрался смелости и хочу сказать – пусть даже за это мне грозит смерть! Я тоже болею из-за тебя, хотя никому об этом не осмеливаюсь сказать. И видимо, излечусь от своей болезни только тогда, когда выздоровеешь ты. Даже во сне мысли о тебе не покидают меня!

Эти слова удивили Си-жэнь, но вместе с тем она испугалась, беспокойство и смущение охватили ее, она слегка толкнула Бао-юя и воскликнула:

– Что ты говоришь? Что с тобой? Почему ты до сих пор стоишь здесь?

Увидев, что перед ним Си-жэнь, Бао-юй словно очнулся от глубокого сна. Густая краска стыда залила ему лицо, но он, по-прежнему оставаясь задумчивым, взял веер из рук служанки и удалился, не промолвив ни слова.

Си-жэнь сразу поняла, что слова Бао-юя были обращены к Дай-юй и из-за них могут возникнуть неприятности, которые всем окружающим доставят немало волнений. Но что она могла предпринять, чтобы предотвратить грозящую беду?

– О чем ты так задумалась? – раздался голос неожиданно появившейся рядом с нею Бао-чай. – Почему стоишь на самом солнцепеке?

– Я наблюдала, как дрались два воробья, – мгновенно нашлась Си-жэнь и улыбнулась. – Это было так интересно, что я загляделась.

– Куда это с такой поспешностью ушел брат Бао-юй? – снова спросила Бао-чай. – Я хотела остановить его, но он был взволнован и растерян, и я не решилась ни о чем спросить.

– Его позвал отец, – сказала Си-жэнь.

– Ай-я-яй! – воскликнула Бао-чай. – И зачем он ему понадобился в такую жару? Наверное, отец опять что-то вспомнил, рассердился на него и решил дать нагоняй!

– Не думаю, – возразила Си-жэнь, – вероятно, приехал какой-нибудь гость.

– Значит, гость бестолковый, если он приехал в такой жаркий день вместо того, чтобы сидеть дома и наслаждаться прохладой, – заключила Бао-чай.

– Я согласна с вами, – заметила Си-жэнь.

– Что поделывает Сян-юнь? – снова спросила Бао-чай.

– Ничего особенного. Мы немного поболтали с ней, и я попросила ее доделать туфли, которые недавно начала шить.

Бао-чай оглянулась и, не обнаружив вокруг никого, сказала:

– Ведь ты умная девушка, неужели ты не сумела сразу понять барышню Сян-юнь? Я и то заметила по ее манере держаться, что дома с нею совершенно не считаются. У них в семье слишком боятся чрезмерных расходов, а поэтому своих вышивальщиц не держат и почти все обиходные вещи вышивают сами. Иначе почему Сян-юнь в последнее время украдкой намекает мне, что дома она слишком утомляется? А когда я попыталась прямо спросить, как они живут, она пробормотала в ответ что-то невразумительное и на глаза ее навернулись слезы. Да