длинной волнистой бородой и ссутуленными плечами. Леонардо по-прежнему оставался великим мастером и жил в великое время. В 1504 г. Микеланджело – еще один знаменитый гений того времени, раздражительный, воинственный, подавленный сложностями личной жизни и нередко откровенно язвительный – открыл во Флоренции свою статую Давида. Однако даже Микеланджело требовалось разрешение Леонардо и других флорентийских старейшин, чтобы выставить ее за пределами Палаццо Веккьо. Это говорило о том, что звезда Леонардо еще не закатилась. Среди его покровителей числились самые могущественные люди той эпохи. В 1513 г. Джованни Медичи, один из сыновей Лоренцо Великолепного, стал папой Львом X. Он решил, что Леонардо может пригодиться ему при папском дворе, где шло обширное строительство и обновление. В сентябре того же года Леонардо уехал из Флоренции в Рим, где начался последний этап его жизни.

Время, проведенное Леонардо под покровительством папы Медичи, оказалось не таким славным, как он, возможно, надеялся. Прежде всего, он не участвовал в самых важных архитектурных и художественных проектах священного города. Роспись потолка Сикстинской капеллы поручили Микеланджело (он завершил эту работу в 1512 г.), отделкой папских покоев занимался Рафаэль (Рафаэлло Санти). Они были гораздо моложе Леонардо, но дело было даже не в возрасте – строительство новой базилики Святого Петра (тогда это был, возможно, самый крупный архитектурный проект в мире) в 1506 г. поручили ровеснику Леонардо, Донато Браманте. Что касается Леонардо, ему отвели прекрасные апартаменты в папском дворце в Ватикане, и там он оказался более или менее предоставлен самому себе: изучал геометрию и законы отражения, приручил ящерицу и изготовил для нее доспехи из покрытых ртутью чешуек, занимался вскрытием человеческих тел и делал анатомические заметки. Все это было довольно увлекательно, и он, практически ничего не делая, получал солидное жалованье, однако этого было недостаточно.

Поэтому в 1516 г. Леонардо покинул Рим и впервые за свою долгую жизнь уехал из Италии, чтобы поступить на службу к новому покровителю – Франциску I, молодому и очаровательному королю Франции. Франциск был настоящее дитя Возрождения. Так же как его современник и вечный соперник английский король Генрих VIII, Франциск был высок и хорош собой, держался величаво и обладал инстинктивной тягой к красивым вещам и богатым плодам гуманизма. Он вступил на престол в возрасте двадцати лет в первый день 1515 г., а в его конце вместе с папой встретился с Леонардо. Уговорив Леонардо переехать во Францию и поселиться в живописной деревушке Амбуаз, Франциск получил бесценную возможность продемонстрировать всему миру моральные ценности новой французской монархии. Кроме того, лично для Франциска это был превосходный шанс заполучить в наставники величайшего эрудита своего времени.

Следующие три года Леонардо и Франциск взаимно наслаждались обществом друг друга. Так же как во время своего долгого пребывания в Милане, Леонардо проектировал декорации для придворных развлечений. Кроме этого он понемногу работал над своими великими картинами, в том числе над «Моной Лизой», разрабатывал планы строительства совершенно нового, ренессансного по духу дворца и дворцового города в Роморантене, изучал математику и движение воды. Однако возраст постепенно брал свое. Пережив несколько апоплексических ударов, Леонардо умер 2 мая 1519 г. По словам Вазари, Франциск сидел у его смертного одра, и «душа его [Леонардо] отлетела в объятиях этого короля». По мнению Вазари, это был достойный и благородный конец великого человека. Леонардо «одним своим прикосновением придавал красоту и достоинство любому самому убогому и недостойному помещению, – писал Вазари. – Потому-то рождение Леонардо поистине и было величайшим даром для Флоренции, а смерть его – более чем непоправимой утратой»[959]. И не только для Флоренции. Каждый правитель, принимавший Леонардо на службу, от кровожадного Чезаре Борджиа до учтивого Франциска I, был осчастливлен его гением, и мир после его ухода сильно поблек.

Золотой век

Леонардо да Винчи был квинтэссенцией человека эпохи Возрождения. Он настолько хорошо вписывался в эту роль, что мы нередко забываем, что на самом деле он вышел из Средневековья. В действительности он родился в один год с английским королем Ричардом III, а умер за несколько десятилетий до того, как польский ученый Николай Коперник предположил, что именно Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот[960]. Некоторые замыслы Леонардо (летательные аппараты, водолазный колокол и т. п.) на много столетий опередили свое время. В каком-то смысле его можно назвать переходным персонажем – он одинаково принадлежит и своему, и нашему веку, эмоционально и интеллектуально соединяя нас со Средними веками.

Однако в свое время Леонардо был лишь первым среди равных. Даже если бы его никогда не существовало (или если бы, представим на мгновение, отец признал его своим законным наследником и он, получив вполне обычное образование, сделал солидную карьеру нотариуса), мы все равно могли бы говорить о Ренессансе как о знаковой переходной эпохе в западной и мировой истории, давшей миру мощный поток новых идей, методов и стилей в литературе, искусстве и гуманитарных науках. Об этом позаботились бы сподвижники Леонардо, от Боттичелли и Донателло до Микеланджело и Рафаэля. Хотя, конечно, это была заслуга не только итальянцев. Истоки Возрождения лежали в Италии, но в XVI в. культурная революция распространилась по всем странам Запада.

В Англии при дворе Генриха VIII писатель-гуманист Томас Мор издал знаменитую «Утопию», соединившую в себе элементы сатиры, социального комментария и политической философии. Во Франции место первого художника при дворе Франциска I после Леонардо занял Жан Клуэ, а затем его сын Франсуа Клуэ, чьи портреты французских придворных и государственных деятелей (в том числе самого Франциска и его невестки Екатерины Медичи) ценились не меньше, чем портреты английских придворных, созданные в 1530-х гг. Гансом Гольбейном Младшим. В Польше Миколай Рей начал писать стихи на польском языке, а Станислав Самостшельник экспериментировал с новыми приемами иллюминации (украшения) рукописей и создания фресок в духе тенденций, принесенных на восток иностранцами, такими как итальянец Бартоломео Берреччи и немецкий живописец и мастер витражей Ганс фон Кульмбах.

Эти талантливые люди – и многие им подобные – продолжали творить и добиваться новых успехов в XVI и в начале XVII в. Неизменной на протяжении всего этого долгого периода оставалась тесная взаимозависимость художников и меценатов, неспособных обойтись друг без друга. Одна из причин, почему творческая энергия Возрождения, зародившегося еще в XIV в., так долго не иссякала, заключается в том, что в это время могущественные мужчины и женщины в Европе становились все богаче и получали доступ к новым источникам золота и драгоценностей, многократно превосходящим самые смелые мечты предыдущих поколений. И, как правило, они охотно тратили новообретенное богатство на красивые вещи.

Но откуда взялось это богатство? Ответ – с Запада. В год, когда умер Леонардо, немецкий гравер и художник Альбрехт Дюрер привез в Нюрнберг новые ренессансные приемы и идеи.