Дафну. Судя по кислым выражениям лиц, если бы не явно выказанное одобрение происходящего деканом Гриффиндора, большинство грифов было готово устроить самый настоящий скандал. Искренне радующихся за Эрин за красно-золотым столом не набралось бы и десяти человек, считая Невилла, Шимуса и, сколь ни удивительно, Джиневры Уизли.

— Профессор Снейп очень высоко ценит таланты мисс Киттлер, — заметил подошедший к девочкам полукровка Пайк. — Но вот интересно, а как бы всё сложилось, если бы мисс Киттлер оказалась на Гриффиндоре, как ей советовала Шляпа?

— По-моему, было бы то же самое, — сразу же ответила Панси. Она очень не любила фразы, в которых слова «Шляпа», «совет» и «Гриффиндор» встречались вместе. — Вайолетт мне как-то сказала, что на самом деле неважно, какую дорогу в жизни мы выберем. Важно то, что внутри нас — только им определяется, как мы эту дорогу пройдём.

Эпилог. Кимвал звенящий

Подготовка летающего дуба Эрин Киттлер к полёту в Южную Англию заняла у профессора Спраут чуть больше времени, чем планировалось. Девочкам предстояло задержаться в школе ещё на целый день после официального оглашения результатов экзаменов, но это их даже обрадовало. Ехать в одном поезде с готовыми на любую подлость гриффиндорцами не хотелось никому. А так завтра, сразу после отбытия одиннадцатичасового Хогвартс-экспресса, у Панси, Куинни, Элли, Лаванды, Эрин и Мораг оставалась куча времени, чтобы просто поваляться на берегу озера, побродить по опушке Запретного леса и, например, навестить лесника. Рубеус Хагрид хоть и страдал от невозможности вернуть в школу честно выигранного в прошлом году дракона, но компенсировал утрату случайным подглядыванием за уроками профессора Кеттлбёрна, когда тот показывал ученикам, как правильно зарисовывать драконов на примере Златокуся.

Однако было кое-что, что Элли должна была обсудить с главой Дома Слизерин до того, как ученики покинут школу. Отыскав Панси в библиотеке — там Эрин в очередной раз рассказывала всем желающим про то, как с неимоверным трудом сдала зелья на «Удовлетворительно» (под честное слово не практиковать ещё минимум пару лет) — и одолжив Карту Мародёров, Элли направилась в покои декана. Мысли девочки почему-то возвращались к их встрече с василиском Салазара, и за попытками заставить себя думать о чём-то более приятном девочка не заметила, как ноги сами собой привели её в Часовой дворик, пустой в столь поздний час.

Она помотала головой и проморгалась, прежде чем сочла себя достаточно сосредоточенной, чтобы оглядеться. И почти не удивилась, обнаружив на каменном парапете солнечных часов Дамблдора.

Старый волшебник смотрел на небо и чему-то улыбался.

— Добрый вечер, директор Дамблдор.

— Добрый вечер, Алларг, — директор приглашающе похлопал по камню рядом с собой. — Ты ведь тоже любишь смотреть на звёзды? Хотя, конечно, в этом году с дополнительными занятиями по астрономии не сложилось — профессор Синистра была несколько занята вне школы.

Пожав плечами, девочка села чуть поодаль от Дамблдора. Так, чтобы ему пришлось бы поворачивать голову, обращаясь к ней — и так, чтобы директору приходилось бы придумывать причину, чтобы отвести взгляд.

В том, что это не составит Дамблдору большого труда, Элли не сомневалась, но не смогла удержаться от маленькой шпильки.

— Мне кажется, вы меня ждали… — это был не вопрос.

— Ждал, — согласился директор. — Я поступил в Хогвартс больше ста лет назад и, должен признаться, с тех пор неплохо освоился в различных областях магической науки. Впрочем, если ты считаешь, что это я привёл тебя сюда — конечно же можешь покинуть моё общество в любой момент.

— И не узнать, зачем вы хотели меня видеть?

— Чтобы поблагодарить, — абсолютно серьёзным голосом произнёс Дамблдор. — Северус, к сожалению, не вдавался в подробности, но я верю его словам о том, что без твоей помощи спасти мисс Лавгуд было бы весьма сложно, если вообще возможно. И за спасение самого профессора Снейпа от Гилдероя Локхарта. Я, не буду скрывать, знал о том, что мистер Локхарт присваивает чужие достижения — хотя полагал, что он делает это другим способом — и хотел продемонстрировать ученикам разницу между настоящим героизмом и героизмом дутым. Но то, что Гилдерой ради успеха может решиться на попытку убийства…

Директор сокрушённо вздохнул.

— Его назначение оказалось ошибкой, и лишь благодаря тебе эта ошибка не стала неисправимой.

Элли растерялась.

— Честно говоря, я ожидала другого… разговора. Знаете, вроде лекции о безопасности учеников и всякой недопустимости… Из-за происшествия с эльфом Малфоев.

— Ты ожидала лекции? — удивление директора было вполне искренним.

— И нравоучений.

— Раз уж мне не случилось увидеть ни единого прямого доказательства того, что Дом Слизерин напрямую причастен к нападениям — улыбнулся Дамблдор, — проще считать, что ничего страшного не произошло. Хотя, если честно, в гораздо большей степени меня успокоили твои слова, обращённые к профессору МакГонагалл. То, что ты готова приложить все усилия к защите учеников Хогвартса, и в самом деле очень ценно. Хотя опять же, как директор школы, я вынужден напомнить, что школьные правила были написаны отнюдь не для того, чтобы их нарушали.

— Конечно…

— Возможно, есть что-то, о чём ты бы хотела у меня спросить? — продолжил Дамблдор. — Но я вовсе не настаиваю…

Элли глубоко задумалась. Некоторое время старый волшебник и юная ведьма молча сидели, рассматривая мерцание ярких летних звёзд.

— Я хотела узнать одну вещь про профессора Снейпа. Насколько понимаю, он согласился помочь вам в противостоянии с Риддлом при одном условии…

Дамблдор очевидно ждал продолжения, но оно так и не воспоследовало. Печально улыбнувшись, директор продолжил сам:

— Профессор Снейп — тогда он, конечно, ещё не был ни профессором, ни даже сколь либо известным зельеваром — обещал мне помочь одолеть Тома Риддла если я спасу Лили Поттер. Собственно, это было его последней надеждой. Уверен, он тщетно молил пощадить её и самого Тёмного лорда, хотя свидетельств тому нет. Но, как мы знаем, Лили Поттер погибла в ту роковую ночь…

Дамблдор снова посмотрел в небо.

— И с определённой точки зрения можно сказать, что, коль уж я не исполнил того, о чём просил Северус Снейп, то он не должен мне ровным счётом ничего. Это факт, а факт — самая упрямая в мире вещь. Но тебя, я думаю интересует дальнейшее, а не уже свершившееся?

Директор снова повернулся к девочке.

— Верно — кивнула Элли.

— Северус не должен мне ничего. Более того, я не отказываюсь от собственной