магистр, указав на цитадель за своей спиной, в тени которой сейчас они и стояли.

— Пожалуйста, прости их. За последние дни они столько пережили. Некоторые даже целые семьи потеряли. Вот и сорвались на тебе, — этим своим «они» Нерия неосознанно выдала, что сама поселилась в эльфинаже только недавно и пока не привыкла считать себя его частью.

Эти слова, которые у иных могли вызвать понимание, сочувствие или хотя бы жалость, у мужчины не вызвали абсолютно ничего. В принципе, он ведь даже и обиду на эльфов не держал, потому что причины, озвученные девушкой, для него были очевидны ещё вчера. И всё-таки магистр не стал прерывать разговор суровым отказом, а дал ей шанс себя заинтересовать. Она, конечно, раттус, но вместе с этим весьма смышлёная магичка.

Увидев, что собеседник больше не столь категоричен к их разговору, девушка обрадовалась и собиралась поскорее озвучить свою просьбу, еле скрывая волнения. Что-то было в этом с виду слабом маге опасное. Однозначно, он не столь прост, как кажется… Конечно же, он не прост! Он сделал невозможное, за секунды справился с разрывом, с которым все маги города несколько дней ничего не могли поделать!

— Я хочу попросить тебя о помощи.

— Ну конечно… — фыркнул Безумец. — Я что похож на того, кто решает чужие проблемы? — то, что опять к нему, магистру, бесполезные раттусы эльфинажа лезут с просьбами уже даже не забавляло, а раздражало.

Помогать разным оборванцам это уж точно не то, чем бы он хотел заняться в такое замечательное солнечное утро, когда он наконец-то вновь был предоставлен сам себе…

— Эм, не очень… Но пойми, мне просто не к кому обращаться. Ты первый с такими познаниями о венадалях, кого я встречала. Шианни говорила, что ты можешь его понимать, даже ей помог его «услышать».

Тема о венадале заставила мужчину даже почти почувствовать интерес к этому разговору. Однако особой радости это ему не прибавило. Разумеется, признание единственности и уникальности собственных знаний и способностей прекрасно тешит гордость и самолюбие. Однако Безумец уже давно ловит себя на мысли, что эта «единственность» очень сильно утомляет. Не в его возрасте, когда стремишься к покою и желанию спокойно дожить свой век, стоит радоваться, что что-либо важное в мире зависит от тебя и только от тебя.

— И что ты нового хочешь услышать от меня о дереве?

— Для начала мне нужна консультация. Ты ведь, наверное, уже знаешь, что во время пожара пострадал и наш венадаль, он очень сильно обгорел. Все в эльфинаже посчитали, что он погиб. Сегодня все собираются на площади, чтобы проститься с ним. Но ведь он не мог погибнуть, правда же?! Я постаралась сделать то же, что и ты, коснулась его и, кажется, почувствовала слабый магический всплеск! Огонь не мог уничтожить его, он же магический! Наверное, древние эльфы придумали, как бы он мог спасаться в случае пожара! — взбудоражено объясняла свои догадки Сурана.

— Насколько я знаю, венадаль имеет огромную корневую систему, и пока она цела, остаётся жив и он. Поэтому его крайне сложно уничтожить естественным стихийным бедствием.

От этих слов девушка с облегчением вздохнула и просияла радостной милой улыбкой.

— Значит, когда-нибудь он снова сможет зацвести и озелениться?

— Если жив — сможет. Но самостоятельно на таком жалком клочке земли, на котором вы его содержите, от травм он оправится ещё очень нескоро.

— «Самостоятельно»? То есть мы можем ему помочь восстановиться быстрее? Ты говорил Шианни, что заботиться о нём должны маги, значит, ты точно знаешь, как именно? Правда же?

— Способы есть, и я их знаю, да. Но говорить о возможности их применения я смогу только в том случае, если сам осмотрю дерево, — понимая, что сейчас их разговор идёт к самому интересному, к обсуждению награды, мужчина даже заинтересовался, как эльфка будет выкручиваться, чтобы получить его помощь.

— Значит, ты можешь прийти в эльфинаж и помочь? Я проведу тебя к дереву, ты сможешь его осмотреть. Пожалуйста, я очень тебя прошу. После такой трагедии венадаль должен был стать надеждой для всех них, помочь справиться с потерями. А теперь у них нет даже его — они все отчаялись.

Но в очередной раз слезливые слова о трагедии никак магистра не тронули.

— Знаешь ли, от прошлого моего посещения эльфинажа у меня остались не самые приятные воспоминания, думаешь, я захочу возвращаться в ваш гадюшник?

Сначала магичку удивила грубость его слов, но потом, обратив внимание на рану на губе мужчины, которая из-за мертвецкой белизны его лица была видна отчётливо, она сразу вспомнила о произошедшем конфликте из-за вспыльчивого Табриса.

— От лица эльфинажа мне бы хотелось извиниться за… это. Повторение подобного мы ни в коем случае не допустим. Просто Дарриан, как говорит Шианни, был слишком уж вспыльчивым. Поэтому прошу не сердись на него и прости. Он погиб в пожаре… вместе с семьёй.

— Приятно слышать.

Такой неожиданный совсем хладный ответ даже шокировал Нерию.

— Как ты можешь такое говорить?! Погибли же дети…

— И?

От очередного такого ответа и полного равнодушия в голосе, Сурана не знала, что и сказать. Таким циничным этого человека Шианни не описывала. Поэтому девушка удивилась тому, насколько поступок их собрата сильно задел мага, что вроде с виду мирный безобидный человек потерял умение сострадать хотя бы из уважения к мёртвым. Конечно же, такие его слова об ужасной трагедии — кощунство. Но девушка удержала в себе желание бороться за светлую память о погибших. Сейчас эльфинажу нужны знания и способности этого человека, и плевать что он там о них думает.

— Так ты… поможешь нам?

— Мой ответ сильно зависит от оплаты.

— О, конечно же, разумеется. Назови любую цену. Мы заплатим, найдём чем, обещаю.

— Монеты меня не интересуют.

Для Нерии это заявление стало новым потрясением. Да, Шианни предположила такой исход, и они даже подготовились, но эльфийка всё равно не верила до последнего. Ведь прекрасно известно, что люди любят деньги. Но что тогда любят люди, которые не любят деньги?..

В панике перебирая варианты, девушка старалась поскорее найти решение, пока магу их разговор не наскучил и он не ушёл. Ей пришлось даже вспоминать всё, что она знала о людях и о человеческих мужчинах, в первую очередь.

— Если ты отказываешься от серебряков, значит, ты заинтересован в более, эм, личной услуге? Если это так, то я… я… я могу её оказать. Я… я сделаю, что ты захочешь, т-только помоги нам…

Краснея до кончиков своих эльфинячих ушей, девушка говорила с каждым словом всё менее внятно,