Вот Нерия и бросила свёрток в сумку. Не думала тогда девушка, что этот саженец будет интересен кому-то кроме неё самой, тем более будет достаточной оплатой за помощь, о которой они просят. Ведь за такую помощь некоторые бесчестные люди могли и целый соверен запросить в оплату, а то и несколько. На фоне таких сумм саженец — просто мусор.

Но оказалось, что именно этот «мусор» и убедит странного мага помочь. Пусть он пока молчал, продолжал изучать её садоводческое творение, но, заглядывая в нездоровые белые глаза мужчины, эльфийка улыбалась. Очевидно, она смогла заинтересовать упрямого магистра и подкупить его внимание.

* * *

Чёрный город — видимо, в ближайшие несколько лет именно так будут называть местные эльфинаж. Поскольку слишком много областей гетто выгорело и покрылось чернотой от копоти, углей и сажи. Возможно, если эрл Денерима поможет беднейшим горожанам, то отстроиться получится быстрее. Впрочем, сегодня многие эльфы пока ещё и не думали о планах по выживанию в будущем, поскольку они были поглощены прошлым, скорбью. Бушевавшие здесь пожар и разрыв затронули каждого жителя эльфинажа: кто-то потерял родню, семью, друзей, кто-то — свой дом, а тем, кого беда всё-таки обошла стороной, всё равно не хватит сил на радость, ведь все они, весь эльфинаж, потеряли их главную святыню — венадаль. Пусть с самого начала своего создания эльфинаж не мог и десятилетия прожить без трагедии, но ныне эльфы не знали, как им пережить весь ужас, когда его не пережило даже Древо Народа.

Таким Безумец и увидел сейчас беднейший квартал города. От отвращения он даже не сдержался и передёрнул плечами. Ведь разруха творилась не только в недремлющем, а и в дремлющем мире. Сомниари было особенно некомфортно находиться в таком месте. После разрыва Тень здесь ощущается буквально… пустой. Ведь Якорь выкачал отсюда всю магию, чтобы залатать Завесу. Понадобится время, чтобы в этот опустевший повреждённый участок Тени вернулись магия и духи.

Но, впрочем, всё было к лучшему. Ведь если бы Якорь при закрытии не брал окружающую энергию ещё и на укрепление Завесы, то закрыть разрыв окончательно было бы невозможно: каждый раз он бы зарождался по новой, ведь то же обилие негативных эмоций довольно-таки быстро бы вновь истощило рукотворный барьер над эльфинажем.

Поэтому-то ещё сегодня ночью мужчина уверял себя, что, удачно завершив эксперимент, больше не появится в этом эльфинаже… да, впрочем, и в любом другом. Потому что нечего тевинтерскому магистру делать среди свободных раттусов. А то ведь в ином случае и другие эльфинажи могли повторить судьбу денеримского. Об этом ему поспешил напомнить шрам, в который теперь зарастала его разбитая губа.

Так что и сам маг задался вопросом, зачем он сейчас сюда вернулся. Ведь наивную эльфийку он мог и обмануть, забрать то, чем она его подкупила, и просто сбежать. Договорённостей никаких не было, обещания он не давал, ведь всё равно был убеждён, что слово своё он держать не умеет. Однако всё же маг сам себе признался в том, что дело здесь не только в просьбе белобрысой магички.

Не испытывая ни вины, ни сожаления, ни даже жалости из-за эльфийской трагедии, Безумец всё равно ловил себя на мысли, что венадаль ему было искренне жаль. Созданный для воли и огромных простор, он был посажен на этот жалкий клочок земли и всю свою жизнь был вынужден балансировать между сном и смертью. А теперь до него добрался и безжалостный огонь, окончательно превратив в печальное зрелище. Именно это печальное зрелище мужчине и пришлось увидеть, когда сопровождающая его эльфийка привела их на главную площадь эльфинажа, которая выгорела, поскольку этот район во время пожара спасти не смогли и отдали на откуп пламени.

Гнетущая атмосфера всего эльфинажа, усилившаяся витавшим в воздухе невыносимым запахом гари, в этом месте достигала своего пика. Собравшиеся сегодня на площади у дерева эльфы принесли с собой скорбь и печаль. А образовавшаяся от таких эмоций тишина как будто давила на уши и не давала никому ничего произнести. Даже молились эльфы молча. Каждый из них был погружён в свою скорбь, прощаясь со святыней и пытаясь отгородиться от мыслей об ужасном будущем, которое, без сомнений, их теперь ждёт, раз они не смогли сберечь древо.

Такое количество раттусов, плотно столпившихся в одном месте, вызвало у Безумца омерзение, но вместе с тем и небеспричинную тревогу. Однако ни один магистр поддаться слабости, страху и сбежать себе позволить, конечно же, не мог. Поэтому и этот маг, лишь опустив свой капюшон пониже, поплёлся за девушкой дальше.

Очевидно, сейчас не самое подходящее время, чтобы человеку, сплетни о хоть и бездоказательной, но возможной виновности которого уже давно разошлись, показываться здесь вновь. Об этом красноречиво говорили взгляды эльфов, которые мужчина даже не глядя чувствовал на себе, пока Нерия старалась провести его через толпу. Однако напасть в этот раз не посмел никто. Никто просто не находил сил для ненависти и злости. Все пребывали в глубоком отчаянии. Поэтому-то все их взгляды, направленные на постороннего, несли больше апатического безразличия, чем какого негодования или возражения. Только понимание, что человек стоит среди них и так близко к дереву, мешало с равнодушием к реальному миру вновь погрузиться в свою скорбь.

Когда оба новоприбывших, наконец, оказались у дерева, их заметила и хагрен, стоящая до этого в том же безмолвии.

— Значит, ты согласился? — просияв от радости, тут же подбежала к человеку Шианни.

Безумец даже усмехнулся от образа всезнающего умника, которым он теперь являлся в глазах этой девушки. Но отвечать мужчина не стал, а только подошёл к дереву и положил на его обугленную кору руку, чтобы окончательно понять, можно ли тут ещё что-либо спасать-то.

Впрочем, такое молчание ничуть не задело хагрена, да и ответ сейчас был в общем-то не нужен. Ведь если маг здесь, то, значит, логично, он согласился. Поэтому Шианни лишь поравнялась с подругой и вместе с ней волнительно начала ждать вердикта учёного. Заодно она стала следить за настроением подопечных, чтобы не подпустить никого к магу и не повторить прошлой ошибки.

— Сколько он запросил за помощь? — шёпотом спросила Шианни.

— Нисколько. Ты была права — он отказался от монет и драгоценностей.

— Тогда как ты его уговорила?

— Не поверишь — ростком венадаля, который я заморозила.

— Зачем он ему? — от удивления девушка даже не сдержала в себе вопрос, хотя не хотела его задавать, потому что понимала, что ответа они всё равно не узнают.

Готовясь к разговору с магом, они постарались собрать