к Альфе Центавра! Я был одним из Шести, кто участвовал в Первом Контакте… И знаешь что? Убивать тысячного врага совсем не так интересно, как первого. После десятой планетной системы оказывается, что они все, в общем-то, одинаковые. Я устал. Наверное, столь долгая жизнь, на самом деле, это не очень хорошо, мы к ней не приспособлены. Не зря ведь многие не приняли Омоложение. Они просто проживают отмерянный им срок и уходят… Дальше. Дай фляжку, пожалуйста.

Даша молча достала флягу с коньяком и протянула Бегемоту. Тот ловко открутил колпачок, закинул голову и направил струю из горлышка себе в пасть. Надо признать, что в этот раз ни капли он не пролил. А мы сидели, как пришибленные, переваривая исповедь самого старого существа, которого знали.

— Простите старика. Что-то меня понесло. — Бегемот вернул фляжку Даше. — А сейчас я просто историк, которого за некоторые… вольности, отлучили от экспедиций в прошлое. Несмотря на все былые заслуги. Поэтому я устроил эту дурацкую роль в этом дурацком шоу.

— Если Бегемота не пускают к объекту исследования, то Бегемот… — я поражённо посмотрел на котяру. — Так ты это всё и устроил! Это ты нас сюда затащил!

— Да, это я! — не стал запираться хвостатый полковник в отставке, но отпрыгнул от Даши на безопасное расстояние. На всякий случай — подруга вскочила и была, судя по всему, готова драть шерсть на холке Бегемота, не взирая на заслуги и регалии. — Это мой проект! Но вы сами согласились, мы никого насильно не заставляем!

— В смысле «сами согласились?» — возопил я. — Ты что несёшь, господин историк?

— Согласились! — уже спокойнее ответил Бегемот. — Просто перед отправкой вам последние полтора часа из памяти стёрли. И на это вы тоже согласились. Вот, смотрите доказательства. Всё документировано, чин по чину!

Котяра вытянул вперёд лапу ладонью вверх, и из неё развернулось объёмное изображение: два листа А4, покрытые мелким текстом. Мы, не сговариваясь, подошли поближе и углубились в чтение. Качество изображения было выше всяких похвал — потомки явно не лаптем щи хлебали. Документ гласил, что нижеподписавшийся соглашается на участие в Мероприятии, осознаёт все риски для жизни и здоровья, и отказывается от претензий, если подобные риски оправдаются. Отдельным пунктом шло согласие на блокировку участка памяти за последние полтора часа, с формулировкой «для чистоты эксперимента». Дата: 4 мая 2347 года. И моя подпись. На соседнем листе стояла подпись Даши.

— А, собственно, остальная часть документа? — подруга подняла глаза с документа на кота.

— Там общие положения. — Бегемот выключил проекцию. — Думаю, сейчас это ни к чему, текст объёмный, основное я и так расскажу. Надеюсь, вы мне поверите? Оригиналы вам представят, когда мы отсюда выберемся.

— А почему мы вообще должны тебе верить? Ты можешь нам задвигать любую дичь, мы никак твои слова проверить не можем. — я указал рукой на кляксу Солнца. — Может, и сегодняшние события тоже часть шоу?

— Да, ситуация… — покачал головой котяра. — Сложно доказать, что ты не верблюд. Кроме честного слова, никаких гарантий я дать не могу. Вы можете послать меня лесом, тогда я буду прорываться к пульту в одиночку, но шансов у меня немного, даже несмотря на весь мой двухсотлетний опыт — просто задавят мясом.

…

— Ну? — Даша снова закурила и посмотрела на меня. — Как думаешь, есть смысл верить этому усатому прохвосту?

— Думаю… — я действительно задумался. — Действительно, проверить его слова мы никак не можем. Однако, мне кажется, что, если бы сегодняшний день был, так сказать, запланирован, наш хвостатый друг не загнал бы себя в такую очевидную логическую ловушку. Поэтому я склонен ему поверить… А скажи, Бегемот, чем нас купили? За что мы в это вписались? Ведь шанс выиграть не такой и большой…

— Да, ты упоминал о утешительных призах для… выбывших. — выпалила подруга.

— Здесь всё просто: вам даровали бессмертие. — довольно облизнулся котяра. — Вам и вашим близким. Это, так сказать, безусловный приз. Остальное — сугубо материальные ценности, но в больших количествах.

— Безусловный — это независимо ни от чего? Даже если мы всухую продули бы, мы бы перестали стареть?

— Вы разве не заметили, что со здоровьем у вас УЖЕ стало заметно лучше? Процесс уже идёт.

— Вот это поворот. — Даша снова опустилась на камень и прикурила следующую сигарету. — То есть, теперь я — бессмертный эльф? За это утро у меня потрясений больше, чем за всю предыдущую жизнь…

— Ну, не совсем. Ваше время очень непростое, опасностей там море. — ответил Бегемот. — Да, ты перестанешь стареть, твоё здоровье станет очень крепким. Но это не значит, что ты не можешь заразиться, допустим, тем же СПИДом. Или тебя не может сбить грузовик. Или ты не можешь просто утонуть в ванне по-пьяни, в конце концов.

— Короче, теперь придётся быть более аккуратными. — я положил руки Даше на плечи, приобнял. — Теперь помереть будет вдвойне обиднее. А по наследству это передаётся?

— Только если оба родителя бессмертные. — сказал котяра и многозначительно посмотрел на нас.

— Ах ты ж! — Даша резко обернулась ко мне. — Вот ты ж сволочь!

— Я!? — я бы офигел от таких предъяв, если бы уже не был офигевший от последних событий. — Я здесь причём?

— Мне же теперь придётся за тебя выходить, по-любому! — Выпалила подруга, как будто и не было от неё никаких намёков в последние дни.

— Я ни на чём не настаиваю, если что. — постарался сказать я как можно мягче. — Да и для того, чтобы делать детей, жениться необязательно…

— Вот, ты уже начинаешь юлить!

— Профессор. — обратился я к котяре. — А мы знали, КТО будет нашим напарником? Мы принимали решение совместно?

— Нет, конечно! — удивился хвостатый историк. — Вы же тогда в жизни бы не согласились! Оглашалось, что у вас будет абстрактный «напарник», даже без указания пола.

— Вот видишь. — сказал я, глядя Даше в глаза. Подошёл вплотную, взял за руки, привлёк к себе. Она не сопротивлялась. — Я тут ни при чём. Но я рад. Очень рад, что у меня есть шанс разделить Вечность. С тобой.

— Все вы так говорите… — подруга всхлипнула и спрятала лицо у меня на груди. — Обещаешь?

— Обещаю. — я обнял девушку, поцеловал в макушку. Поднял взгляд. За спиной Даши сидел Бегемот, деликатно отвернувшись. Однако он отвёл правую лапу в сторону и выдал своей странной ладонью подобие кулака с поднятым большим пальцем, мол, молоток! Я грустно улыбнулся. «Разделить Вечность… Пополам.» Впрочем, нет, это плохая песня. Не надо.

— Бегемот. — подруга мягко отстранилась от меня, присела обратно на камень и достала фляжку. Взболтнула содержимое, чуть пригубила, протянула