Менее чем за полстолетия Русь прошла путь от деревянных убежищ вдоль Волги до королевских приёмов в Константинополе. Это было необычайно быстрое превращение, и отчасти оно оказалось временным.

В 963 году Святослав, сын Игоря, стал правителем в возрасте двадцати одного года. Его мать Ольга оставила общественную жизнь и посвятила остаток своих дней пропаганде христианства на Руси. Не все области страны поддерживали её обращение, и Святослав тоже придерживался старых обычаев. Он был агрессивным человеком с военным складом ума и не признавал новую веру. «Моя свита будет смеяться надо мной», – так он ответил Ольге, предложившей ему креститься.10 Он продолжал соблюдать языческие обряды и вёл себя, как племенной вождь былых времён.[174]

Первые годы своего правления Святослав провёл, сражаясь против славянских племён, хазаров и тюрков-кочевников, зовущихся на востоке печенегами, а мечта Ольги о христианской Руси угасала.

Тем временем в Константинополе Константин Багрянородный скончался в возрасте около пятидесяти пяти лет, проведя свое царствование в безразличии к делам государства.12

Его наследником на некоторое время стал сын Роман II, внук узурпатора Романа Лакапина. Ему уже исполнился двадцать один год. Как и его отец, Роман был человеком дружелюбным, приятным, но легко внушаемым. «Он был увлечён юношескими капризами,, – поясняет Лев Диакон, – и окружавшие его во дворце люди поощряли такое поведение… Они испортили благородный характер юноши, приучив его к роскоши и распутным удовольствиям, подогревая его склонность к необычным симпатиям». Слово «люди», вероятно, относится к его жене Феофано – прекрасной дочери владельца таверны, которой Роман увлекся, когда ему было восемнадцать.13

В течение четырёх лет правления Романа II Феофано и полководец Никифор Фока (военачальник, давший обет целомудрия после смерти первой жены и направивший всю нерастраченную энергию на завоевания) управляли империей. Для Византии это были удачные четыре года. Никифор Фока вместе со своим помощником и племянником Иоанном Цимисхием вначале направили византийский флот на Крит, чтобы отвоевать этот остров, а затем выдвинули армию к Алеппо для возвращения территорий, десятилетиями ранее отобранных у империи арабами.14

В марте 963 года, когда Святослав стал правителем Руси, юный Роман II неожиданно скончался от лихорадки. Он оставил двух сыновей – пятилетнего Василия II и трёх лет отроду Константина VIII – в качестве соправительов, и императрицу Феофано в качестве регента.

Феофано ещё не исполнилось тридцати, она была не слишком популярна (Лев Диакон подозревал её, среди прочих, в отравлении Романа болиголовом) и боялась за себя и детей. Никифор Фока возвращался в Константинополь после боев на восточном фронте, и Феофано отправила к нему посланников, предлагая союз и поддержку.15

Нам неизвестно в точности, что именно обещало Никифору это предложение – он был на тридцать с лишним лет старше Феофано и так некстати дал обет целомудрия. Однако письма вдохновили его занять престол. Армия провозгласила Никифора императором в июле, во время похода, а в Константинополь он прибыл в августе. Патриарх согласился короновать его в Святой Софии в обмен на обещание, что новый император не причинит вреда детям-императорам, и 16 августа он стал Никифором II, императором Византии.16

Через несколько недель он женился на Феофано, что сохранило её статус императрицы и сделало Никифора отчимом наследников престола. Однако, хотя историки того времени и утверждают, что Никифор был околдован красотой Феофано, свадьба, скорее всего, была просто деловым соглашением, и Никифор вполне мог соблюсти свой обет. В любом случае, за следующие несколько лет он проводил на поле боя больше времени, чем в постели. Он вернулся на восточный фронт и продолжил войну с арабами, а Феофано завязала тяжёлый и страстный роман с его племянником и заместителем Иоанном Цимисхием, лихим, щеголеватым офицером под сорок лет.

Никифор Фока был в первую очередь воином, и теперь, став императором, он видел себя не защитником веры или главным правителем империи, но в первую очередь главнокомандующим. Он не мог просто поддерживать границы своей страны – он стремился их расширить. В 968 году он призвал Святослава Киевского с пятьюдесятью тысячами русов и объявил войну Булгарин.

Святослав как раз только что сравнял с землёй империю хазаров, и Булгария была его следующей ближайшей крупной целью. Как и Никифор Фока, правитель Руси был военным человеком. Он прошёл вниз по течению Дуная и нанёс сокрушительный удар по стране булгаров – настолько сокрушительный, что князь смог присоединить к себе весь север страны. Пётр I Булгарский скончался от удара, и остатки страны перешли во владение его сына Бориса II.

Но теперь Святослав пошёл против своего нанимателя, известив Никифора Фоку о своём намерении захватить его город. Он был талантливым полководцем, но плохим союзником.17

Прежде, чем Никифор Фока смог разобраться с угрозой, он был убит.

У Никифора была воинская привычка спать на полу, а не в кровати, даже когда он был в Константинополе, хотя он слегка смягчал свой аскетизм, прикрыв твёрдый камень леопардовой шкурой и пурпурной суконной подстилкой. Вечером 10 декабря он спал на этой шкуре, когда в его комнату ворвались его жена Феофано и Иоанн Цимисхий, сопровождаемые отрядом стражи. Лев Диакон описывает это так:

Никифор Фока потерял популярность у своего народа, так как из-за его дорогостоящих военных походов налоги постоянно росли. В течение семи дней Иоанн убедил весь город и патриарха короновать его как императора вместо дяди. Лев Диакон удивлялся: «Во время больших перемен в правительстве обычно начинаются массовые беспорядки и волнения. Однако в народе царили тишь да гладь, убиты были лишь Никифор и один из его стражников, больше никто даже пощёчины не получил».19