— Потому что если в крови достаточно Света, то человек будет умирать мучительно и долго. Он будет балансировать на краю жизни. Снова и снова Свет в его крови будет лечить его, сращивать порванные ткани, гнать воздух, запускать сердце. Также будет и с обычным ядом — малую дозу Свет обезвредит, а большую — слишком заметно. Но «вязь» — дело другое. Понимаешь?

— Но как я смогу вколоть эту… «вязь»? Да ведь он сразу почувствует!

— Да. Сделать это нелегко. Но ты же Валери! Ты — то уж обязательно что-нибудь придумаешь.

— Верно, — задумчиво прошептала Валентина — А как быстро оно подействует?

— Минуту, или две.

— Две минуты, — повторила девушка. И решительно встряхнула головой — Я справлюсь.

Осторожно держа колбу в пальцах, Валери смотрела на свет сквозь неё.

— Знаешь, — задумчиво произнесла она — Мне кажется, сам Свет дарит мне этот подарок.

Барон Велингвар, не ведая уготовленной ему судьбы, в эти осенние дни с головой ушёл в дела. Грандиозное строительство, затеянное в Новом Городе, подходило к концу. Огромные окна, через которые Велингвар хотел выставить своё производство на всеобщее обозрение — будто бы товар на витрине — закрывали деревянные щиты. Но жители уже видели, как внутрь высокого кирпичного коробка заносят исполинские металлические цилиндры, бесконечные ленты труб, шестерни размером с тележное колесо и многое, многое другое. Возведенный рядом резервуар до краев наполнили водой и закрыли сверху кирпичным куполом. Барон лично наблюдал за стройкой. На осторожные вопросы, что же тут будет производиться, Велингвар отвечал одно и то же.

— Не могу сказать, но клянусь вам, всё сработает на благо Света и королевства.

Местные жители, недовольные шумом, не раз обращались к городским властям, но те ничего не делали. Была надежда на личную неприязнь мэра города к Велингвару, но и тут не вышло. Последнее время Уоренгейт часто ходил задумчивый, погруженный в собственные мысли, и отстранившись от текущих дел. Но если граф ничего не делал, то нашлись те, кто доводил дело до конца.

В один из холодных осенних дней епископ Эноби прибыл в представительство Свободных земель, чтобы в очередной раз передать условия Церкви на ввоз разрешённых товаров. Сазерленд, читая предложенный договор, хмурился всё сильнее и сильнее.

— Вам не нравятся условия, господин Сазерленд?

— Это кабала, епископ, — Лотор раздраженно бросил бумаги на стол — Летом вы обещали куда лучшие условия.

— Помнится, вы и ими были недовольны, — пожал плечами служитель.

— Потому что и те были грабительскими. Но от вас воняло страхом, вы блеяли, как овцы — и я пошёл вам навстречу! — загремел голос посланника — А сейчас смотрите-ка — сбросили Велингвара, и всё вернулось на места. Вы прям-таки сочитесь высокомерием, господин епископ! И смеете предлагать мне вот это?! Эти условия уже ни в какие ворота не лезут.

— Так может, нам и не заключать никаких соглашений? — прошептал Эноби. И продолжил, насладившись растерянностью собеседника — Я знаю, что вы не хотели этого союза. В Собрании вы яростно сопротивлялись любым отношениям между Землями и Королевствами. Мне даже довелось читать вашу вступительную речь. Очень, очень впечатляет. И вот — вы здесь.

— Так бывает, — отозвался Сазерленд — Служа своему народу, приходится жертвовать собственными интересами.

— Но не забывать о них, верно? Ведь договор, заключенный между Митендорией и Землями, не помешал бы вам — лично вам — обратиться к отребью из Черного Квартала, и послать их громить торговцев, указанных в этом самом договоре.

Лотор, побледнев, откинулся в кресле.

— Но это всё мелко. Это никуда не приведет и лишь выпустит пар — невозмутимо продолжил епископ — А вот представьте себе, что строительство Велингвара окончится неудачей. Представьте, что его производство, на виду у всех, — Эноби хлопнул в ладони — Развалиться. Да и чего иного можно ожидать от еретического механизма? Несомненно, это повлечёт за собой жертвы. Кто-то умрёт, кто-то станет калекой. Кто-то потеряет детей, а кто-то станет сиротой. И тогда разъяренный народ обратит свой гнев — на кого?

— На барона?

— Да, поначалу. Но ведь он не один занёс ересь в наше королевство, верно? Они вспомнят о вас, и явятся к вам. Разъяренная толпа ворвется через ворота, снесёт вот эту решётку, — Эноби указал на окно — И кровь потечет по камням и ступеням. Трупы ваших людей, изрезанные и поруганные, будут всюду лежать и взывать к отомщению. Но напрасно — тела их сожгут, а пепел развеют. После этого, разумеется, всякая торговля Свободных Земель с Митендорией станет невозможной.

— Зачем вы мне это говорите?

— Чтобы вы понимали — ваша борьба со Светом идёт ему на пользу. Но так уж вышло, что она же отвечает и вашим желаниям.

— Так-так-так, — начал понимать Сазерленд — Но чего конкретно вы от меня хотите? По вашим словам, у света и так всё идёт отлично.

— Всё пойдёт куда лучше, если недовольные будут потрясать вашим оружием. Пусть его будет немного, но достаточно, чтобы выглядеть серьёзной угрозой.

— Вы хотите, чтобы я на своих кораблях привёз бунтовщикам оружие?

— Нет, не вы. Помните, король оставил Велингвару право провозить свои грузы?

— И что с того?

— Велингвар предложил обменять это право на расположение Церкви.

— То есть…. — изумился Сазерленд, не в силах поверить своей догадке.

— Именно. Оружие бунтовщикам привезёт барон. Ваши люди должны лишь загрузить его.

На этот раз Лотор расхохотался от всего сердца.

— Забери меня Бездна, я согласен!

Эноби с улыбкой пожал протянутую руку. Внутри он радовался не меньше посланника. Теперь-то настало моё время, думал он, садясь в карету. Теперь-то Архиепископ оценит его по достоинству. Давно пора. Разве недостаточно того, что Хаш, набрав сорок человек отъявленных мерзавцев, вот уже полгода делал из них личную армию — и никаких успехов? А он, Эноби, сманил лишь одного бывшего капитана — и тот выдал Церкви все планы Велингвара! Разве недостаточно, что он, Эноби, пусть и с помощниками, но уговорили множество благородных отступить от барона — в то время, как Хаш не добился поддержки ни у одного из своих бывших соратников? А самое несправедливое, что именно он, Эноби, предупредил Архиепископа о планах Велингвара подсунуть принцу любовницу — а все лавры достались Хашу, за то, что тот продвинул своего человека.

Но теперь, когда он, епископ Разума, отодвинул Церковь Тела от организации беспорядков и так ловко их устроил — то есть устроит — разве смогут пропустить его заслуги? Нет, определенно нет.

Среди всей этой суеты нашёлся один человек, который попытался устроить судьбу самой Аури.

Барон Холдгрейв понемногу возвращался к