времени ровно девять лет,

125 Тогда пошел у них ведь и пир да всё на радости,

Пошел тогда ведь и пир у них на ве́сели,

Ище князь-от был Владимер ведь сватом же,

Апраксенья-та и княгиня да бы́ла свахою.

Во ту пору́ да во то времячко

130 Ишше ехал наш дородней да доброй мо́лодец,

Ишше руськой-от могучой-то бога́тырь-эт,

Ишше молодой Добрынюшка Никитич млад.

Захотелосе Добрынюшке отдохнуть тогда,

Разбивал же тут Добрынюшка бело́й шатер,

135 Он ложился тогда спать да во бело́й шатер,

Тогда его-то ведь же конь да богатырьской же,

Он забил ведь копытом да во сыру́ землю́,

Говорил он тогда да голосом человеческим:

«Вот ставай теперь, ставай, Добрынюшка Микитич млад,

140 Ты у себя-то ведь невзгодушки не знаешь себе,

Как твоя-то ведь же дома-ти люба́ семья,

Ише люба́ твоя семья да молода жена,

Ише молода Настасья-та Микулисьня,

Она выходит у тебя да во замужество

145 За того ли она за бабьего за просмешничка,

За того ли за Олешу да за Поповиця».

Тут скакал ведь всё Добрынюшка на резвы́ но́ги,

Он садилсе же тогда да на добра́ коня́,

Он поехал ведь ко городу ко Киеву,

150 Он поехал ко своей да ро́дной матушке.

Уж приехал тут Добрыня да к родной маменьки,

Стала спрашивать тогда да е́го маменька:

«Ты скажи-ко-се, скажи, да доброй мо́лодец,

Ты ведь едешь-то, наверно, да из чиста́ поля́,

155 Не видал ли где моё́го да чада милого,

Чада милово моё́го да всё любимого,

Ишше молода Добрынюшки Никитича?»

— «Уж ты ой еси, моя маменька родимая,

Ето я ведь сам Добрынюшка Никитич млад».

160 Тут возгово́рила тогда да ро́дна маменька:

«У моё́го-то у Добрынюшки Никитича

На право́й груди была да всё ведь родинка».

— «Ишше ой еси, ты маменька родимая,

Дай умытьсе мне скорёшенько ключево́й водой,

165 Дай же мне ты ведь и платья да скомороцково,

Дай-ко, дай-ко мне ты гуселки игромые,

Я пойду ведь всё на свадьбу да ко Олешеньки к Поповицю».

Тут пошел же Добрынюшка Никитич млад,

Тут пошел же ведь Добрынюшка Никитич млад,

170 Он садилсе да Добрынюшка на печку да на муравлену,

Он заиграл тогда Добрынюшка в гусли́ игромые.

Тогда Настасья ведь дочь да всё Микулисьня,

Она узнала ведь, што тут играет Добрынюшка Никитич млад,

Тогда говорила она да таковы слова:

175 «Уж ты ой еси, да наше красно солнышко,

Ише красно солнышко Владимер-князь,

Ишше дай же мне испить да чару меду сладково,

Поднести-ко мне калики да перехожого».

Тут возго́ворил князь Владимер да стольнё-киевской:

180 «Уж ты ой еси, Настасья да дочь Микулисьня,

Я позволю тебе испить да меду сладково,

Поднести тебе калики да перехожую».

Подносила тогда Настасья да дочь Микулисьня,

Подносила тогда к Добрынюшке чару меду сладково,

185 Ише брал тогда Добрынюшка одной рукой,

Выпивал тогда Добрынюшка за еди́ной дух,

Он спустил тогда во чару да свой златой персте́нь.

Тогда увидела Настасья да дочь Никулисьня,

Ишо етим пе́рстнем обручились они с Добрынюшкой Никитичем.

190 Она брала тогда Добрынюшку за белы́ руки́,

Целовала она в уста его саха́рныя,

Говорила она князю да таковы слова:

«Уж ты ой еси, нашо красно солнышко Владимер-князь,

Ишше не тот мой жених, который за столом сидит,

195 Ишше тот ли мой жених, который со мной стоит,

Ише молодой Добрынюшка Никитич млад».

Проговорила ведь Настасья да дочь Микулисьня:

«Ты прости, прости, Добрынюшка Микитич млад,

Што не исполнила твоёго я приказаньица,

200 Я пошла-то всё взаму́ж за бабьего просмешшицька,

За того ли за Алешу да за Поповича».

— «Я прощаю тебя, Настасья да дочь Микулисьня,

Ведь у бабы-то ум же коро́ток всё,

Как у бабы-то волос длинной, ум ко́роток.

205 Токо дивую ведь я князю-ту Владимеру,

Ведь дивую я княгины да Апраксении,

Как не стыдно им у жива́ мужа жену же всё отнять».

Тогда скакал ведь тут Алеша да на резвы́ ноги́,

Он ведь кланялся тогда Добрынюшке Никитичу:

210 «Ты прости, прости меня, Добрынюшка Никитич млад,

Што посидел я рядом с твоей да ведь с любо́й семьёй,

Што посидел с любо́й семьёй, с твоей же я да с молодой женой».

— «Я прощаю тебя за это, Алешенька Попович млад,

Токо не прощаю тебе, што ты говорил-то моей родной маменьки».

215 Отрубил он тогда Алеши да буйну голову.

123

ПРО ДЮКА СЫНА СТЕПАНОВИЧА

Во славной в Индии в богатой

Жи́ла мо́лода вдова Амельфа Тимофеевна,

Было у ней да чадо милое,

Мо́лодой Дюк да свет Степанович.

5 Што подворьицо у Дюка было на семи верстах.

Ише сорок-то было у них калачников,

Сорок да было у них придворничков;

Печки-то были у них муравлени,

Помёлышке-те были у них шелко́выи,

10 Купали помёлышке они в водичке они в медовою —

Один калачик ешь, другого хочется;

Ище платье-то цве́тно было —

Платья цве́тного обценшичкам не обценить да месяць целой тут.

Как задумал Дюк да сын Степанович,

15 Задумал ехать он во город во Киев ко князю ко Владимеру,

Наказует ему маменька ро́дная:

«Ты поедешь, моё чадышко родимое,

Ты поедешь в город в стольной Киев-град

Ты ко славному ко князю ко Владимеру,

20 Ты не хвастай-ко князю ты Владимеру

Нашим нишшеским да ты именьицем».

Тут поехал да Дюк да сын Степанович,

Он приехал-то во Киев в славной город,

Он вязал коня ко столбу да ко точёному,

25 Ко колечушку да к золочёному,

Он пошел да во божью́ церько́вь,

Он дороженькой да всё грязною,

Замарал он свое платье да всё цве́тное.

Он зашел тут да во божью́ церько́вь,

30