И развратный юноша с помощью папаши овладел по очереди тремяуказанными предметами, а его в это время сношал Верней. После этого распутник,вновь разволновавшись, потребовал розги и, набросившись на троих наложницсвоего сына, избил их до крови. Передавая орудие пытки достойному своемуученику, он прибавил:

— Бей мать, терзай сестер! Не жалей их и не бойся оскорбитьприроду: эта блудница устроила так, чтобы мы могли получить удовольствие толькопереступив все границы, которые столь уважаемы идиотами. Не бываетсладострастия без преступления. Вот как они пекутся о нашем благополучии, этиглупые законодатели, воображающие, будто создают для нас справедливые законы!Наплевать на них, растоптать их всех до одного — вот, друг мой, в чемзаключается искусство наслаждения: учись этому и разбей свои оковы.

— Папа, — заметил начинающий злодей, истязаяродную мать в поте своего лица, — ты знаешь, что я давно прошу у тебяпозволения отхлестать грудь мамаши, предоставь мне такую честь и увидишь, какраскалится мой член.

Все пришли в восторг от такого необычного предложения,Брессак расцеловал от всей души ребенка, столь похожего на него, Жернандзахотел присоединить свою жену к мадам де Верней.

— Она — его тетка, — заметил он, — поэтому,на мой взгляд, имеет все права на внимание племянника.

Обеих жертв поставили на колени спиной к священной стене, июное исчадие ада, на которого были устремлены восхищенные взгляды, не думая ороковых последствиях своего каприза, стал изо всех сил осыпать ударами груди,отданные во власть его жестокости. Этот спектакль необыкновенно возбудилприсутствующих: Брессак сношал д'Эстерваля, который в свою очередь содомировалганимеда, Жернанд сосал члены Джона и Константа, которых била хлыстомМарселина, а Доротея, завладев Жюстиной, ласкала клитором ее анус. Между теммадам де Верней, на которую, казалось, обрушилась вся ярость молодого злодея, потеряласознание от беспощадных ударов, и монстр, позабыв о том, что совершаетнадругательство над самым священным законом природы, осмелился залить своейспермой окровавленную грудь женщины, давшей ему жизнь.

Приближался рассвет, силы начинали иссякать; чтобывосстановить их, кто-то предложил распечатать еще несколько банок паштета,откупорить несколько бутылок шампанского и затем узнать у божьего образа, чтопредпринять, чтобы обрести энергию, в которой все нуждались для завершенияоргии.

Когда желудки были наполнены, и головы закружились, Верней,трижды прижав свой зад к устам Всевышнего, спросил его, каким образом можнонайти в себе новые силы. «Посредством новых, еще более жестоких пыток, —ответил божественный образ, — пусть каждый вернется в свой кабинет ивоспользуется орудиями, которые там найдет. Вы, Жернанд, займитесь мадам деВерней, вы, Верней, возьмите вашу дочь Сесилию; д'Эстерваль должен уединиться смадам де Жернанд, Доротея запрется вместе с Лореттой и Марселиной, Виктор спомощью Констана позабавится с Жюстиной.

Мы проследуем за нашей героиней, поэтому не узнаем, какиемучения перетерпели все остальные. Мы только отметим, что наша несчастнаяавантюристка увидела в кабинете приспособление для пыток, широко применяемоеитальянскими палачами. Ее усадили копчиком на вершину адской машины, всеконечности подняли вверх и привязали их в таком положении; вся тяжесть телаприходилась на хрупкий и очень чувствительный отросток, отчего Жюстинаиспытывала настолько острую боль, что она вылилась в жуткий сардонический смех.Маленький злодей блаженствовал почти полчаса, глядя на ужасное зрелище изаставляя Констана ласкать себя, затем побежал к отцу.

— Ах, друг мой, — забормотал он, задыхаясь отвосторга, — не знаю, к какой пытке ты приговорил Сесилию, но клянусь тебе,что нет ничего сладостнее той, которую испытала Жюстина; посади на эту штукумою сестру, заклинаю тебя.

Верней, которого ничто не могло удовлетворить и который неполучил ожидаемого удовольствия от страданий Сесилии, привязанной к необычному станку,отвязал ее и отвел к итальянскому агрегату.

— После этого мы будем сношать их обеих, —прибавил он.

Совершив вдвоем последнее преступление, они оба нашлиуспокоение — один во влагалище дочери, другой в заднем проходе Жюстины — икончили одновременно, терзая прелести той и другой жертвы, уже сломленныхпредыдущим эпизодом с божественным оракулом.

Настал главный момент программы. До сих пор дети Вернея иего дочери Лоретты оставались, если можно так выразиться, в бездействии.Кульминация шабаша заключалась в том, чтобы растоптать цветы невинности этихпрелестных детей. Все в этом необыкновенном жертвоприношении было по душеВернею: эти предметы были совсем еще малы, как и подобает, по его мнению,настоящим жертвам, кроме того, они приходились ему и детьми и внукамиодновременно. Какой счастливый случай для человека, все удовольствия длякоторого зижделись на кровосмешении! И вот наконец они предстали перед злодеем,готовые утолить его преступную похоть: Лоретта, их мать, и мадам де Вернейдолжны были держать их, Виктору предстояло увлажнить проходы и направить посохотца в пещерки сладострастия брата и сестренки. В ожидании начала Верней, чтобыразмяться, предавался пассивным удовольствиям Содома: его по очереди сношалиДжон и Констан, а Жюстина целовала его в губы и массировала ему член. Занесколько минут наша кроткая героиня вернула к жизни этого пострадавшего во имяЦитеры, и две самые звонкие пощечины, какие она получила за эти дни,ознаменовали его признательность. Окончательно возбудившись, распорядительодним прыжком накрыл тельце своей семилетней внучки. Первым делом он пожелалпробить брешь в задней крепости, и Виктор с удивительной ловкостью ввелчудовищное отцовское орудие в крохотное отверстие, но несмотря на искусствоодного и мощь другого натиск не принес результатов. Однако неподвижная жертване могла оказать никакого сопротивления, ее поражение было лишь делом времени,и действительно, так оно и случилось; монстр, благодаря обильной смазке, за трирезких толчка исчез в узкой щелке, где справляются наслаждения Гоморры. Лореттутотчас сменила Марселина: теперь она держала жертву и чтобы увеличитьудовольствия отца, наслаждавшегося его дочерью, она прижимала к его лицувеликолепные ягодицы, более близкие ему по родству, чем прелести, которые он втот момент осквернял. Помощь Виктора больше не требовалась, и он пристроился котцу сзади: таким образом Верней оказался между двух плодов, выросших из егосемени. Но жестокость кровосмесителя, который ни минуты не мог обойтись бездополнительных ощущений, потребовала, чтобы Жернанд на его глазах истязалМарселину, то есть бабушку девочки, чей анус он столь усердно обрабатывал, итот, славившийся своей кровожадностью, выбрал, чтобы скорее достичь результата,для пышного зада молодой женщины плеть о девяти хвостах с железныминаконечниками.

— Еще я бы хотел, — сказал Верней, продолжаяработать всем телом, — чтобы д'Эстерваль занялся задницей моей супруги иотделал ее как следует.

— Может быть, и я окажу эту же услугу Лоретте? —предложил Брессак. — Тем более, что ее поза благоприятствует этому.