и здоровы. И Ленин полароид в их числе.

— Ну, ты-то уж точно жив останешься, — весело проговорила Аленка. — Нас вечером еще страшилки ждут.

«Ну да, кто о чем, а она о страшилках», — вздохнул я про себя.

В лодке третьего отряда действительно обнаружился клубок веревок. Мы сначала пытались их как-то рассоединить, но в итоге плюнули. Распутаем там, а то ребята еще нервничать начнут. Особенно боязно было касательно того, что начнет нервничать Лена. Мало ли, что там может в голову взбрести.

Обстановка на полянке действительно не была похожей на спокойную, но, как выяснилось, дело тут было далеко не в полароиде, находившемся в подвешенном состоянии. Все трое наших то и дело подпрыгивали, с чертыханием хлопая себя то тут, то там и глазами лихорадочно искали пути к возможному отступление. Мы с Аленкой принялись с интересом наблюдать за их пируэтами. А моя рубашка с притаившемся в ней ежиком лежала в тени коряги, старательно прикрытая от возможной повторной атаки хищной птицы.

— Комарье напало, — буркнул Дэнчик. — Вот ведь суки…

— Денис! — возмутилась Славя. — Ну что, других литературных слов нет?

Ну, вообще, «сука» слово очень даже литературное, в моем случае так вообще профессиональное, но кого волнует?

— … величиной чуть больше булавочной головки, а кусают совершенно несоизмеримо своему размеру!

— И я опять не взяла средство от комаров, — мрачно добавила Лена. — Зачем, спрашивается, вообще только с собой в лагерь брала? Стоит, пыль собирает.

— Ай, ладно, — я небрежно скинул веревки оземь. — Дэн, давай, дуй сюда, распутывать будем.

Вдвоем у нас с ним действительно получилось распутать этот клубок значительно быстрее, чем наши вялые потуги с Аленой на берегу. В итоге Дэнчик выбрал две наиболее подходящие и, проверив их на прочность, удовлетворенно кивнул:

— Отлично… Ну что, Макс, ты готов?

— Я?

Ничего себе финт ушами. И чем я так перед Всевышним провинился?

— Тебе проще будет, я слишком массивный, — пояснил мой друг. — Увы, не могу ручаться, что эти веревки выдержат мой вес.

Ладно, с каких пор я перестал быть головой и стал руками? Что за неведомые трансформации?

— Я не думаю, что это хорошая идея, — честно ответил я.

— Да нормально все будет, не сцы, — подбодрил меня Дэнчик. — Всего-то — залезаешь ногами в петли, которые я сейчас намучу. Стоишь на одной ноге, а вторую поднимаешь. Руками перетаскиваешь свободную петлю вверх. Дальше просто переносишь центр тяжести на верхнюю петлю и поднимаешься, как по ступеньке. После этого ослабляешь нижнюю петлю и переносишь ее вверх. И так поочередно. Ничего сложного, на самом деле, — и шепотом добавляет. — У нас в батарее во время полевого выхода даже самые лохи с этим худо-бедно справлялись. Чем ты хуже?

— Давай, Макс, я в тебя верю! — крикнула Аленка.

Спору нет, в мальчишестве любил лазать по деревьям. Да только де-факто эти деревья были полны веток и довольно низкие. А тут… Мама моя.

— Макс, ты справишься, — улыбнулась Славя. — Понимаю, может быть боязно, но в этом нет ничего страшного! Твои друзья с тобой.

— Вот именно, — вторила ей Лена. — А я еще вечером об этом Алисе обязательно расскажу, представь, как она восхитится этим твоим поступком!

— Нечестно играете, Елена Батьковна, — ответил я, невольно улыбаясь.

А ведь что-то в этом действительно было. Ведь рядом и вправду… друзья… О которых я и мечтать не мог. Это… очень мотивировало.

Так, слезы, стоп, вы чего удумали, я вам не разрешал меня так подставлять!

— Ладно, я готов! — выпрямил спину я. — Ну что, Есенин, посмотрим теперь, кто любит березы наши русские больше. Как говорится, утратив скромность, одуревши в доску, как жену чужую обнимал березку.

Шутка была встречена всеобщим одобрением, особенно со стороны Слави. Дэнчик пару раз похлопал меня по спине и принялся сооружать мне свое приспособление, на которое я смотрел с некоторой обреченностью. Да, поддержка окрыляла, но я слукавлю, если скажу, что меня не кидало в дрожь, и что я не прогонял в своей голове, как найти достойный выход из этого нелепого положения.

— Все, братан, давай, у меня все готово! — наконец позвал меня Дэнчик.

Мысленно перекрестившись, я подошел к березе и, обхватив толстый ствол, кое-как взгромоздил свои ставшие непослушными ноги в самодельные петли. Ладно, как там, стало быть, делают? Потихоньку, не спеша, одна ножка, вторая ножка…

— Главное, вниз не смотри, — гоготнул Дэнчик.

— Пошел в жопу, — ругнулся я.

— Ага, — меланхолично ответил тот и шепнул мне на ухо. — Джонни, они на деревьях!

Так, помнится. Алиса что-то про королевскую ночь говорила. Я уже точно знал, кому достанется по первое число.

Бросил тяжелый взгляд на уже казавшуюся такой далекой землю. Ладно, все же травка мягкая внизу. Если и расшибусь, то не сильно. Вытащив из кармана склянку для земляники и бережно положив ее под дерево, сделал первый рывок.

Подъем действительно, на поверку, оказался проще, чем изначально казалось, пусть кора и нещадно царапала мой оголенный торс. Честно говоря, я больше даже беспокоился о том, как бы с моего очаровательного личика очечки не слетели. Уже вскоре я, изо всех сил перебирая ногами, поднялся примерно на середину своего роста. Такое странное ощущение, когда земля уходит из-под ног. Это не было невесомостью, но наверняка что-то похожее.

Впрочем, откуда мне знать, как ощущается невесомость?

Потихоньку-помаленьку, но вскоре земля уже окончательно вышла из пределов возможной досягаемости. Честно, было капец, как стремно. Сердце замирало всякий раз, как я делал следующий шаг ввысь. Волосы вставали дыбом, казалось, во всех возможных местах. Руки еще начали так некстати трястись, отчего у меня случались периодические задержки. В эти моменты я поднимал голову к небу, стараясь себя хоть как-то отвлечь, но, вглядываясь в зеленую листву у себя над головой, с сожалением отмечал, что она и не думала хоть сколько-нибудь начинать редеть.

Но именно этот страх и двигал меня вперед. Я просто уже не мог позволить себе дать слабину и сдаться. Ведь внизу на меня надеются. Я мстительно окинул взглядом безвольно висящий на ветке фотоаппарат.

«Вот надо было, — думаю. — Съездим на остров, Максим, будет весело, Максим, землянички наберем, Максим… Чтоб вам чихалось всем, друзья-приятели».

— Ну как ты там? — послышался голос Аленки.

— Прогоняю в мыслях вашу несоизмеримую поддержку! — ответил я. Хорошо, что сарказм до ушек внизу стоящих не дошел.

— Ты молодец! — крикнула Славя.

Ага, знаю я, что на досуге молодец делает. Избавьте уж меня.

Вскоре на моем пути встретилась первая ветка. Я ухватился за нее, позволив себе немного передышки. Руки уже нестерпимо болели. Даже и не вспомню, когда