Позже Роми с Ив отправились на охоту с Тоджем, где поймали двух зверенышей, напоминающих енотов, и усыпили их зельями. В это время я и Кейел сооружали для будущей приманки клетки, выкапывая ямы и укрепляя их крепкими ветками. Елрех варила один отвар за другим, часто сетуя на отсутствие необходимых ингредиентов. Потом мешала отвары с остатками зелий, пока мы из обрывков веревок делали одну длинную — как знать, как нам придется спускаться в колодец, учитывая, что к нему давно никто не приближался. По крайней мере, из тех, кто сумел потом рассказать о нем. Ужин был слишком ранним и скорее походил на обед, но никто не жаловался. За небольшим костром даже сыпались шутки на местный лад — о немытых васовергах и шепелявых виксартах. Быть может, не будь тут Кейела и меня, то шутили бы и над людьми. Спать разошлись сразу после ужина, когда солнце даже не покраснело, оставляя на карауле смышленых Феррари и Тоджа.

Кейел разбудил меня в кромешной темноте. Призвав Охарс в тесном шалаше на двоих, сказал:

— Мы должны отправиться до рассвета.

Я уселась и кивнула, потирая глаза.

— В Холмах грез с наступлением сумерек лучше не оставаться, — тихо продолжил он, подавая мне кружку; густой пар поднимался над ней. — Осторожно, горячее. Ты перебрала вчера вещи?

— Да, — спросонок просипела я, — как ты и говорил: все, что может пригодится в бою, — с собой, а остальное — в сумку.

— Хорошо. — Следом за кружкой он примостил рядом со мной большой лист лопуха с остатками ужина и свежими фруктами. В Холмах грез нам некогда будет поесть. — Скоро Роми заглянет за ними, а затем отнесет в тайник. Пройдись с ним, чтобы ты тоже знала, где будут спрятаны вещи.

— Боишься?

— Это не прогулка в Свод Скверны, Аня. Ты не понимаешь, о чем речь. — И видимо, не желая получить от меня еще смущающих вопросов, продолжил объяснять: — Нежить могут убить только великие духи смерти, но им нет от этого пользы. К тому же они всегда просят жертву.

Я поежилась и подула на травяной чай, невольно возвращаясь мыслями в поселение культа Энраилл. Вспомнила как отдала темную душу твари, сидящей во мне. В Своде Скверны этот дух тоже ждал от меня жертвы. Откуда-то я это знала.

— Они питаются темными душами, или просто чьей-то смертью? — тихо спросила.

— Кто?

Отпив немного, я все же обожгла губы.

— Эти духи смерти.

Кейел начал собирать свои вещи.

— Эти? Аня, их множество. Духи ничем не питаются, кроме эмоций того, кто обратился к ним.

— Ты же сам сказал, что они просят жертву.

— Да. Но вот Охарс жертва не нужна. Можно сказать, что ее заменяют уважение и нежность к ним. Итъял любят почтение, а вот великие духи всегда просят жертву.

Он замолчал, закидывая на себя ножны.

— Вы, Вольные, жертвуете своим временем.

Ремешок выскользнул из его рук. Показалось, что Вольный на миг растерялся, но быстро пришел в себя. Я решила уйти с опасной тропы разговора:

— В поселении, где приручали лиертахонов, я принесла жертву.

— Какую жертву?

— Душу Вяза. Вот только темный дух не дал мне ничего взамен. От него исходит ощущение смерти. Не знаю, как это объяснить.

— Ты уверена, что он великий?

— Не знаю, но явно сильнее многих.

— Видимо, ты была слишком зла на Вяза, за то, что он хотел сделать с Ив.

— А это тут при чем?

Кейел прекратил мельтешить и взглянул мне в глаза.

— Ты должна жертвовать собой, Аня. Те, на чей зов откликаются духи смерти, редко обращаются к великим духам, потому что им приходится жертвовать частью себя. Рано или поздно они превратятся в такую же бесчувственную нежить, которую стремятся усыпить или пробудить. Дух попросил у тебя темную душу, надеясь, что это причинит боль тебе. Возможно, надеялся убить в тебе доброту. Он хотел, чтобы ты перешагнула через себя.

— Первый трудный шаг — жертва?

Кейел заправил пряди за уши, а затем, погладив меня по голове, ответил:

— Первый шаг, который ломает тебя. Великим духам смерти не нужна чужая жертва, они требуют самопожертвования. — Притянув меня за затылок к себе ближе, поцеловал в макушку. — Не забудь принять зелий. Вдруг Елрех не успеет раздать их лично каждому в руки.

Затем вылез из шалаша в ночную темноту, а я продолжила завтракать в свете Охарс, задаваясь новым вопросом. Чем Вольные отличаются от нежити в начале своего пути? Только тем, что у них сердца способны биться?

* * *

От священного кольца Холмов грез мы как можно скорее спешили к колодцу смерти.

Скользкие склоны были покрыты низкорослой травой. Она была такой редкой и выцветшей, что походила на рубцы, покрывающие болезненную темную кожу. Сапоги ребят разъезжались на грязи. Мои ноги утопали в ней чуть ли не по щиколотку, и при том, что я видела чистый чернозем под собой, меня охватывало чувство, будто я иду по скотобойне, захламленной останками только что убитых животных.

Гнетущая тяжесть собиралась в животе, руках и ногах. Казалось, словно мысли тоже тяжелели в этом месте.

Зябкий туман вокруг имел горько-сладкий привкус. От него хотелось отмахиваться, как от облака назойливых мошек. Вязкий, он проникал в носоглотку, сводил частыми спазмами горло и легкие. Душил изнутри. И только слабые лучи утреннего солнца, рассеиваясь в густой, влажной взвеси, ослабляли эту странную сдавленность.

Тишину разбавляли чавканье наших шагов, редкие тихие ругательства, воркование Феррари и фырканье Тоджа. Ни я, ни Кейел не нагружали собой зверей, сберегая их силы для дальнейшей операции.

Все было максимально распланировано. Еще вчера мы рассчитали время, чтобы оказаться в этом регионе с рассветом, когда силы смерти заснут. К полудню, если нас не задержит особо наглая нежить, мы доберемся до колодца смерти. После обеда, когда солнце будет уходить от зенита и терять власть, а нечисть еще не наберется своих сил, начнется «веселье». Нам с Кейелом предстоит оседлать Тоджа и Феррари и отъехать от ребят дальше: я отправлюсь в сторону священного кольца, но восточнее, а Кейел будет привлекать кровью нежить близ колодца. Это позволит ребятам достигнуть священного кольца, встретив меньше нежити, отдохнувшей за полдня, а возможно, если повезет, достигнуть его беспрепятственно. Примерно на семнадцатом шаге солнца мы все должны собраться в одной точке.

Я вскинула голову, стараясь в тумане разгадать очертание светящегося диска. Надеюсь, туман осядет, а я не ошибусь в шагах солнца.

Продвигаясь мимо оврага, заросшим колючими зарослями, я вздрогнула от низкого хрипа. Кейел мгновенно приобнял меня, поднося указательный палец к губам. Видимо, подобие ворона, сидящего на низких ветках, было слишком сонным, чтобы почувствовать в нас жизнь. У него не было нижней части клюва и… Проще перечислить, что у него осталось. А свое ли? Кейел сказал, что сила нежити похожа на нефритовое сияние. Блеклые зеленые очертания ворона точно были осязаемыми. Не знаю, у какой бедняги он выдрал белые перья, но хватал их странным клювом проворно, а затем цеплял за нити силы. Однако выпирающая косточка, явно не имеющая никакого отношения к пернатым, при движении смещала перья, и они снова едва ли не падали.