слова как глупую шутку. Я не буду послушно жить на поводке, я не собака!

— Я тебе не доверяю, чтобы вернуть магию. Ты причиняешь ею много вреда. Я вижу в тебе отражение матери. Посмотри на свою семью, куда вы докатились со своей любовью к свободе. Ты совершила непростительную ошибку, направив силу против меня. Ты должна помнить, теперь я несу ответственность за тебя перед всем народом! И отвечать за твое глупое хулиганство придется тоже мне. Так рисковать я не имею права, пойми меня!

Эльвира недовольно выдохнула клуб пара и дернулась. Миодай послушно разжал пальцы. Дао тут же выскользнула и вернулась к костру, где остались ее вещи.

— Идем домой. Хватит убегать.

Эльвира кивнула и стала собирать свои пожитки. Немного их осталось: сумка с ноутбуком, дорожный котелок и плед с ромбиком. Хотелось бы, чтобы затаивший очередную обиду на какую-нибудь глупость Палес не уничтожил и их.

Изгоняющая брела следом за широкой фигурой мужа, не сразу осознав, что сутулится, как провинившийся щенок. Мысль ее разозлила, и дао тут же расправила плечи.

Миодай не понимал ее, зациклившись на ответственности. Он даже не представлял, какой вред наносил ей своей упертой натурой. Неволя убивала, сковывая, не давая защититься от кошмаров и тревог. А они подкрадывались все ближе. Разговоры о том, что придется покидать Хольм, и, возможно, лезть в вампирский город — Эльвира даже боялась начинать. Говорить с Миодаем о проклятиях и побеге из академии — тут же поставить на себе крест.

Они вошли в поместье молча, разошлись переодеваться. Вся их одежда после жаркой беседы пропахла костром. В выделенной Эльвире комнате тут же нашелся домашний костюм, аккуратно сложенный на кровати. Горничная, казалось, успевала везде, предугадывала любое событие.

Затем Миодай и Эльвира встретились за столом, сели по разные стороны, бросая друг на друга хмурые недовольные взгляды. Оба молчали, и напряжение возрастало. Пространство между Эпопеевыми становилось все гуще, и даже Поли Брич не справлялась с такой атмосферой, нервно теребя подол фартука. Она постоянно смотрела на Миодая. Предугадывала каждый его шаг, оказывалась рядом тут же, как ему что-то требовалось. Подать салфетку или унести лишнюю посуду. Подобрать подходящее под настроение изгоняющего вино. Миодай не отказывал себе в красном.

Расслабившись после нескольких глотков, он опрокинулся на спинку стула и, пока горничная караулила его потенциальные хотелки, не мигая пялился на Эльвиру. Эпопеева с вызовом встретила этот пробирающий до мурашек взгляд.

— Тебе нужно нормально питаться, выглядишь плохо, — подытожил Миодай.

Эльвира ничего не ответила, продолжая ковырять вилкой зеленые шарики горошка на тарелке с рыбой. Какая же гадость, как ее задолбала эта долбанная рыба! Летом в деревне ее чуть ли не каждый день есть приходилось. Почему рыба? Гадость же, фу!

Выглядела еда потрясающе, но есть не хотелось прямо до тошноты. Зимнее солнце за окном ореолом освещало контур супруга. Он еще и в белое нарядился. Весь такой светлый, в приглушенных лучах — его образ стремился к божеству. Только вот лицо скрывалось в глухой тени. Какой же он все-таки жуткий тип!

— Спасибо, я все.

Эльвира встала из-за стола и направилась на второй этаж. Ей нужно внимательно изучить все комнаты, может, Миодай прячет ее тетрадь где-то тут.

Комната с диваном и журнальными столиками, а вот трофейная, с рогами и головами убитых монстров. Еще одна комната — гардероб. Нарядов на огромную тушу Палеса Эльвира увидела предостаточно. По всей длине стены висели костюмы на любой случай, а на манекенах красовалась коллекция эксклюзивных бронированных плащей. Выглядели они как одежда, но наметанным глазом Эльвира видела в них столько примочек для ведения боя, что невольно потекли слюни.

Руны на воротниках, спрятанные под полоской кожи, гарантировали хозяину победу над зазевавшимся вампиром, посмевшим прикоснуться к области шеи полумага, знаки на рукавах, которые позволяли обездвижить жертву — перечислять можно долго.

— Что-то ищите, госпожа?

Эльвира, не отказывая себе в красноречивых и совершенно лишенных цензуры эпитетах, высказала отношение к дурной привычке прислуги, и повернулась к подкравшейся горничной.

— Зараза! Я просила так не делать!

— Простите, госпожа…

Эльвира махнула на Поли рукой. Эпопеева в долгу не останется, будет и на ее улице праздник. Месть станет выдержанным и крайне желанным блюдом, которое она вкусит с особым наслаждением, когда придет время. Дао вздохнула, проводя пальцем по металлической пластине на груди манекена.

— У меня такого гардероба не было никогда. Оказывается, сражение может приносить куда больше удовольствия, если ты защищен на таком уровне. Эх…

— Господин их больше не использует.

— Да, да, я знаю. Этот тип отошел от дел и спрятался в стенах Академии. Он жалок!

— Он обучает новое поколение, госпожа. Его миссия велика и более чем достойна.

Поли с любопытством поглядывала на Эльвиру, прищурив раскосые глаза. От этого разговора становилось душно. К чему она клонит?

— Ты что-то хотела? — устало спросила дао, закатив глаза.

— Госпожа, мы можем поговорить?

Эльвира фыркнула и уселась на пол, выжидающе глядя снизу на горничную. Так этой излишне учтивой дао будет сложнее выплясывать перед ней реверансы. Горничная спрятала за спиной тонкие руки в кружевных оборках, и вздохнула:

— О вас и о Миодае.

Эльвира даже не удивилась. С последней Эпопеевой ведь больше не о чем поговорить. Ага.

— И какое тебе до нас с Миодаем дело? — не поняла Эпопеева. — Ты мне советы пришла давать? Так я и сама разберусь, голова на месте пока. Пока…

— Не совсем, — мотнула головой Поли. — Моя работа в том, чтобы господин был счастлив. Счастлив он, счастлива и я.

— Какая-то странная работа, — скептически отозвалась Эльвира, сморщившись. — Ты горничная, следишь за домом. Остальное не должно тебя волновать. Ты не психолог.

— Отнюдь, — я должна делать больше. Миодай — хороший тео. Он добр и отзывчив, но глубоко несчастлив.

— Ага, зато мы тут с тобой просто светимся от этого самого счастья! — проворчала Эльвира и усмехнулась, припомнив последний прочитанный роман. — Постой, ты что? Влюблена в этого тирана?

Поли не ответила, но отвела взгляд. Появившийся розовый оттенок на ее тонких щеках сам дал нужный ответ. Ситуация начала забавлять.

— К делу это не относится! — попыталась возмутиться горничная.

— Да, и еще как! — возразила Эльвира. — Влюблена — значит сама и добивайся его. Ему любовница точно не помешает. Ко мне ты чего пристала?

— Госпожа, нельзя так! — дао едва заметно притопнула ногой, но осеклась, неуверенно повела плечами. — Даже помыслить не смею, мы совершенно разных сословий. Да и потом, у господина много почитательниц в академии. Думаете, они ему интересны?

— Собственно, да.

— Нет! Похоронив третью жену, Миодай перестал сближаться с кем-либо. Но тут появились вы! Он