— чаепитие: как правило, на чужих кухнях ничего из ряда вон выходящего не происходит. Значит, новенькая вряд ли растеряется, забьется в угол и провалит практику.

Когда они спускаются в метро, Слава спрашивает нарочито веселым тоном, чтобы растормошить, разговорить:

— Какими судьбами к нам в агентство занесло?

— Вакансию увидела, — пожимает плечами Тори.

— И решила, что работать хтонью в пальто — это жутко интересно?

Тори улыбается уголками губ:

— Кому ж не интересно, когда платят просто за то, что ты, такой замечательный, есть? Нет, — она мотает головой, — я понимаю, что нельзя сидеть и ничего не делать: теорию надо вызубрить, практику сдать, научиться подбирать слова… Зато никакого специального образования не нужно.

Что да, то да: хтонью рождаются, поэтому нужного образования при всем желании не получить. Хотя бывает так, что задавленную родителями хтонь приходится обучать, как быть хтонью, — но и то не с нуля: хтоническую природу никто не отменял. Правда, «быть хтонью» и «быть хтонью в пальто» — вещи все-таки разные: для работы с заказчиками нужна подготовка; пускай Гор в свое время никакой подготовкой не заморачивался.

Народу в вагоне немного, даже удается сесть. Слава, развернувшись вполоборота, продолжает расспрашивать:

— Ты училась на кого-то?

— На бухгалтера, — морщится Тори. — Нудятина та еще. Но родители сказали, что, если стану хорошим специалистом, всегда буду нужна. Правда, — она вздыхает, — я вряд ли стану: слишком скучно.

Надо же! А судя по тому, что рассказывали Вик и Лия, ей самое то тихонько копаться в цифрах и бумажках и ни в коем случае не общаться с людьми. Впрочем, может, это от волнения? А на заказах она не будет волноваться, что ли?

«Вот приедем и узнаем», — решает Слава. И делится:

— А у меня вообще никакого образования, кроме школьного. Работала кем получится, где-то и месяца не выдерживала, где-то оставалась надолго. Потом узнала про «Хтонь в пальто», полезла из любопытства, а меня взяли. Уже шесть лет здесь.

Кажется, Тори хочет что-то спросить, но поезд останавливается, и она лишь нервно поправляет очки. Это их станция; остается пять минут пешком — и начнется полевая практика.

На эскалаторе Тори прячет руки в карманы — наверняка ладони мокрые и холодные.

— Все будет хорошо, — ободряет Слава, пристраиваясь рядом. Но помнит, как сама нервничала чуть не до обморока. Даже если назубок знаешь все методички, как тут не переживать? К тому же с ней ездила сама Валерия, основательница агентства, — ох как не хотелось опозориться!

Тори в ответ только вздыхает.

Заказчица, представившись Тамарой, выдает тапочки и убегает ставить чайник. Слава, переобуваясь, оглядывает прихожую: коврик у порога ярко-зеленый, по стенам расклеены бабочки, дверцы шкафа расписаны маками. Вот бы на улицу такое лето, как здесь!

— Мне страшно, — шепчет за спиной Тори. — Вдруг я не справлюсь?

Обернувшись, Слава ловит ее отчаянный взгляд и улыбается:

— Я же буду с тобой. Подскажу, если что. Поверь, полевую практику сложно завалить: надо хамить заказчику, постоянно его перебивать, без спроса влезать со своими историями… Ты ведь не собираешься так делать? — Тори мотает головой. — Ну вот.

Кажется, это не слишком ее утешает. Но она перестает цепляться за ремень сумки как за соломинку, сует ноги в тапочки и выдыхает:

— Пойдем?

На кухне ждут несколько пачек чая и забавные кружки: одна — с пчелами и подписью Very beezzy, вторая — с длинной космической таксой, несущей в зубах Сатурн, третья — с мультяшными домиками. Тамара подхватывает дышащий паром чайник и кивает:

— Выбирайте кружки и чай.

У нее розово-салатовые волосы, кольцо в носу и татуировка в виде голубой чешуи на правом предплечье. Слава хмыкает: выглядит точно как человек, который позвал бы в гости хтонических чудовищ, — и придвигает к себе кружку с домиками. Тори, поколебавшись, останавливается на таксе. А чай они обе выбирают черный с малиной — или, по крайней мере, с ее запахом.

Тамара заливает кипятком чайные пакетики, садится на табуретку и, закинув ногу на ногу, улыбается:

— Спасибо, что пришли. У меня, понимаете, все подруги в других городах, а хочется вживую поболтать. Я то ли рекламу вашу видела, то ли визитку, решила позвонить: вдруг повезет? Вот, повезло.

— Всегда пожалуйста, — бормочет Тори, нервно болтая в кружке пакетик. Как же она сутулится, как же хочет спрятаться… Нет, надо помочь, иначе грош цена такому наставнику.

Слава дотягивается до нее хтонической стороной, гладит напряженную спину, разминает плечи. Тори, выпрямившись, удивленно оглядывается — и улыбается тепло и спокойно, без тени волнения. И даже сама начинает разговор:

— О чем вы хотите поболтать?

— Давайте на «ты», — машет рукой Тамара. — А поболтать… Да просто о всяком.

Прищурившись, Слава кивает самой себе: Тамару что-то гложет. Придется подталкивать или в конце концов расскажет? Может, за тем и позвала?

А видит ли Тори колючий клубок переживаний? Или это приходит лишь с опытом?

Предложив угощаться печеньем и сухофруктами, Тамара рассказывает о жизни. В городе она почти с рождения: в пять лет переехала с родителями из области; в детстве хотела стать врачом, но в итоге выучилась на дизайнера интерьера; работает кем придется, вот сейчас, например, помогает оформлять помещения для праздников — можно сказать, по профессии.

— А еще я хочу татуировки делать, но пока учусь рисовать. Вот научусь, накоплю на курсы, и тогда-а-а!..

Слава улыбается и кивает, отпивая чай, но смотрит не столько на Тамару, сколько на Тори. Та слушает, закусив губу, и в глазах у нее блестят алые огоньки — не на человеческом уровне реальности. Жаль, нельзя мысленно спросить: «Ну, что видишь?» — и получить такой же мысленный ответ. А шептаться при заказчице невежливо.

Тамара снова ставит чайник и прищуривается:

— Вы, значит, не люди? Или на какую-то часть все-таки?..

— На какую-то часть, — кивает Тори. Косится на Славу, точно спрашивая разрешения, и продолжает: — Мы выглядим как люди, едим и спим как люди, болеем как люди… Но при этом видим немного больше людей.

— Например?

— Н-ну… — Тори явно смущается. — Всяких мелких духов, которые живут в городе. Настроения разных мест. Скрытые человеческие чувства… или сложные переплетения отношений.

Тамара дергает уголком губ, и Слава прячет торжествующую ухмылку за кружкой с остатками чая. Вот оно, гложущее, вылезло на поверхность! Как ловко Тори ее подтолкнула!

Интересно, она и правда видит не только чувства, но и переплетения отношений? Почему тогда не захотела выучиться на психолога? Или родители не одобрили?

Наполнив кружку кипятком, Тамара какое-то время сосредоточенно макает туда пакетик, а потом вздыхает:

— Я тут с парнем