— Не сомневайся. Ты его еще увидишь. И не раз. Гарантирую.

Вопрос «Почему не сейчас?» так и остался непроизнесенным.

Будто бы что-то оборвалось. Некая тонкая нить, которая удерживала лавину, не давая ей сорваться. Не знаю, что именно в моих словах или поступках, стало для темноволосого незнакомца последней каплей на чаше его самообладания, но…

Мне казалось, что, когда люди целуются с кем-то в первый раз, это обязательно должно быть нечто нежное и даже, если так можно выразиться, вежливое. Как эдакое приветствие, изучение друг друга. Мне раньше не столь уж часто доводилось целоваться, но всегда это бывало именно так.

Только не в этот раз.

Лишь на миг его губы коснулись моих изучающе. Лишь миг он будто бы проверял, не отпряну ли я. Но на этом вся разумность скоропостижно и закончилась…

Он прижимал меня к перилам, при этом крепко держа, чтобы я не упала. Целовал мучительно жадно, будто я задолжала ему неимоверно много, и он намерен получить с меня сполна. Только это совсем не коробило — да толком и не осознавалось! Это в разумном состоянии я бы точно не стала целоваться с первым встречным. Но сейчас и до разумности мне было далеко, и этот мужчина неотвратимо заставлял весь мой мир сосредоточить исключительно на нем одном.

Мы были настолько близко, что одежда казалась лишь ненужной помехой, не позволяющей всецело почувствовать жар друг друга. Одной рукой он все так же держал меня за талию, пальцами второй погрузился в волосы на затылке, безжалостно разрушая прическу и заставляя чуть запрокинуть голову. Но не таилось и тени жестокости ни в его поцелуях, ни в прикосновениях. И даже это безмолвное требование подчиниться казалось сейчас вполне естественным…

Я не пыталась отстраниться, не пыталась оборвать поцелуй. Отвечала взаимностью со всей беззаветностью, мое тело куда лучше разума знало, как сейчас поступать. Прижималась к этому сводящему с ума мужчине, обвивала его шею руками. В какой-то момент, кажется, я даже случайно задела крепление маски незнакомца, и та упала на пол. Но и мысли не было взглянуть на него. Вообще никаких мыслей не было…

Прерываясь лишь на краткое мгновение, его губы лишь с еще большим жаром завладевали моими. Не легко и поверхностно, не нежно и осторожно — незнакомец целовал так, как, наверное, целуют в полушаге от куда большей физической близости… Никаких рамок, никаких условностей — лишь взаимное безумие… Во власти инстинктов столь древних, что ни разуму, ни самоконтролю здесь точно не место…

Скрип балконной двери оборвал это сумасшествие.

Но за миг до того, как отстраниться от меня, виновник моего сумасшествия хрипло и порывисто прошептал:

— Недостаточно хорош для тебя, значит?

Меня спасло только опьянение.

То ли от вина, то ли от дурмана поцелуев. Но лишь благодаря этому мозг воспринял неприглядную истину дозированно.

Да, я вмиг поняла, кто именно перед мной. И не только потому, что Риан теперь был без маски.

Да, в горле встал ком ужаса при одной мысли, что я целовалась с тем, кто вызывает у меня непреодолимое отторжение.

Но заторможенность состояния спасла меня от окончательно фиаско.

И в ответ я лишь беззаботно улыбнулась:

— Что уж поделать, я столько сегодня выпила, что для меня был бы хорош вообще кто угодно.

Даже в полумраке ночи было слишком отчетливо видно, как сверкнули его глаза. Но я не дожидалась реакции Риана, хотя даже в таком состоянии понимала, что уже второй раз основательно так потопталась по его самолюбию. И вовсе не гордилась этим.

С совершенно безмятежным видом направилась обратно в бальный зал, поправляя чуть растрепавшиеся локоны и не обращая внимания на любопытствующие взгляды вышедшей на балкон парочки.

И пусть в голове билась лишь одна мысль «Бежать! И раз уж не получится до мексиканской границы, то хотя бы на край света!», я не стала спасаться бегством. Нет, это лишь красноречиво докажет, что случившееся слишком меня задело. Я не могу это допустить.

И весь остаток вечера я все так же танцевала и флиртовала. Смеялась над удачными и не очень шутками кавалеров, очень старалась выглядеть максимально расслабленной. И не искать его взглядом.

Но последнее плохо получалось. Я все равно подмечала, что Риан не покинул бал. Для него все продолжалось точно так же, как было и до нашего столкновения. Словно ничего и не произошло. Словно и не было этих поцелуев.

Но как же так я его не узнала сразу же?! Маска маской, но голос Богдана, преследующий меня в кошмарах, я должна была с первого звучания опознать! Почему же восприятие меня настолько подвело?!

Только теперь уже ничего не изменишь. И никто мне не виноват, что я так поддалась сиюминутному порыву. Только если даже Риан и пытался так лишь отыграться за вчерашнее, унизить меня, что-то мне подсказывало, что никакого морального удовлетворения он не получил…

Ну а мне урок на будущее. Не пить. Вообще. Дело же исключительно в вине — это без сомнений. А вовсе не в том, что если отбросить ассоциации с Богданом, Риан сам по себе неотвратимо меня притягивает…

Четвертый день зимы встретил меня желанием поиграть в страуса. Только вместо песка, уткнуться с головой в какой-нибудь сугроб. И желательно навсегда.

Нет, правда, голова раскалывалась так, словно множество злобных дятлов пытались изнутри выколотить из меня всю дурь!

И меньше всего в таком состоянии хотелось шевелиться. Да даже думать было больно!

Я не стала звать служанок, но Гардван заявился и безо всякого зова. Мигом оценил мой похмельный синдром, откланялся и вернулся уже с прозрачной склянкой непонятной синей жидкости.

— Вот, выпей, легче станет.

— Надеюсь, это яд? — и сама же поморщилась. Собственный голос показался оглушительно громким.

— Всего лишь слабенькое целительное зелье. Оно не спасает ни от каких от болезней, но запросто убирает подобные проявления…

— Глупости? Вы ведь это хотели сказать, верно? — я выпила все зелье до дна и снова откинулась на подушки.

— С твоей стороны было опрометчиво не учесть, что твой организм не привычен к винам нашего мира, — но все же ругать меня не стал. — Надеюсь, на балу все прошло без каких-либо значимых событий?

Если не считать, что я там сошла с ума, потеряла всякий стыд и самозабвенно целовалась с фактически незнакомым человеком, даже не догадываясь, что он лишь хочет меня унизить…

— Вроде бы нет, — отозвалась я, прикрыв глаза. — А что?

— Я полночи изучал созданное мною заклятье… — маг вздохнул. — Лиза, все усложняется. Из-за того, что заклятье завязано на тебе, ты слишком на него влияешь. И его видоизменение… Вариант провала, что Элиза все-таки не оживет и ты останешься в этом мире навсегда, далеко не единственный.