Ко тому ли ко мана́стырю спасёному,

Ко тому ли ко Онтонию, Феодо́сею;

Да поехал-то он тут да доброй молодець;

Ишше конь-от у ёго да как соко́л летит,

Шьчо Илья-та на кони́ да всё розмахиват

285 Он своей-то всё он палиц́ей тяжолою;

Он всё палицёй-то бьёт-то силу, всё саблёй секёт,

Он копьём-то колет, больше конь топц́ет.

Он ведь сутоцьки бил силу, други пошли,

И други-ти пошли сутки, третьи́ пришли;

290 Он добралсэ до само́го царя Ка́лина;

Говорит-то он ёму до таковы слова:

«Теперь буду у собаки я кожу с жива́ здирать:

Отмешшу разве тебе, собака, я слово похвальнёё;

Да не нать бы тебе, собака, всё хвалитисе,

295 Переди́-то страшать князя Владимира!

Ты пец́елил всё у мня моёго красна солнышка,

Проливал ты ведь всё у его князя горюци́ слёзы,

Ты тепериц́е, собака, у меня в руках;

Я не буду-ту марать свои белы́ руки

300 О того я о поганого тотарина,

О того ли о собаку царя Каина, —

Я приму тибя, возьму я на востро́ копьё,

Ростопцю тибя за то возьму своим добры́м конём».

Он убил-то тут собаку царя Каина,

305 Он убил-то у ёго сына любимого,

Он убил-то у его зетя любимого;

Не оставил-то он силушки на се́мяна.

Бога́тыри-ти там ведь спят в шатрах, не ведают,

Они спят в шатрах да всё не знают-то.

310 Поехал Илья Мурамець во Киев-град;

Приежаёт он ко князю ко Владимиру,

Приежает ведь он всё на широкой двор;

Он ведь бросил востру саблю, не повесил ей;

Говорит-то всё ведь он свое́й востро́й сабли́:

315 «Полежи ты, моя сабелька, немножецько;

И не служат у миня да руцьки белыя;

Не могу тибя повесить-то на спичёцьку.

Я изьбилсо доброй молодець в цисто́м поли;

Не пивал ведь, не едал я трои сутоцьки».

320 Тут услышели скоро́ ведь всё придверницьки,

У ворот-то ведь да всё приворотницьки;

Донесли-то скоро́ они ласковому князю всё Владимиру,

Шьчо приехал осударь наш Илья Мурамець;

Говорили-то они князю Владимиру:

325 «Он приехал ведь у нас всё голоднёхонёк».

А идёт-то скоро красно нашо солнышко,

На ши́роком двори у нас росьсве́тило,

Со своей-то со кнегиной с Опраксею с Королевисьню.

Как берут-то Илью да за белы́ руки;

330 Обнимаёт князь Владимир-от за шею за белу́ его,

Прижимает он к своёму к ретиву́ серьцю:

«А ведь цим теперь-то я тебя дарить буду,

А дарить-то всё тебя я буду, цим ударивать?

Наградить надоть наградушкой тебя великою».

335 Говорит-то ведь ста́рой казак Илья Мурамець:

«Мне ненадобно твои-ти, князь, подароцьки;

Заслужила мне-ка Опраксея Королевисьня,

Шьчо избавила миня от сьмерти всё от скорою,

Шьчо от сьмерти мне скорою от голодною».

340 Говорил-то князь Владимир таковы реци:

«Я могу зделать тебя князём, боярином». —

«Мне ненадобно на сём свети слава сосьветная;

Я не буду жить да на двори у тя,

Я не буду слушать-то бояр всё кособрюхиих;

345 Лучьше буду я езьдить по цисту́ полю».

Собирал-то для ево-то нашо красно солнышко,

Ишше ласковой князь да всё Владимир-свет,

Собирал-то для ёго всё пир великой-от

Ай на ц́елую недельку поры-времени;

350 Шьчобы́ собрать-то всех могуциих бога́тырей,

Шьчобы́ собрать-то всих князье́й да шьчо́бы бо́яров,

Шьчо́бы всех простых хрисьян прожитоцьних,

Шьчо́бы за здравье шчтобы ели, пили, кушали

Не за князя шьчтобы́, не за кнегину-ту.

355 Шьчобы за славного могуцёго бога́тыря.

3. ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И БАДАН (БАТЫЙ)

Из-за моря-то было, моря синёго,

Из-за синёго моря, из-за Чёрного

Приходили-то чернёны бо́льши ка́рабли;

Приходил-то всё да царь неверныя,

5 Все неверной царь Бада́н Бада́новиць

Со своим-то со сыном с Торока́шкою,

Со своим-то зе́тё́м с одным со любимыим;

Ай за сыном-то идёт силы сорок тысец́ей;

Идёт сорок царей, сорок царевиц́ей,

10 Идёт сорок королей да королевиц́ей;

И за кажным за царём идёт цяревицём,

И за кажным королём да королевицём

Ише силушки идёт по сороку всё тысяц́ей,

И за зятём-то идёт силы сорок тысяц́ей,

15 А и сорок царей идёт царевиц́ей,

Ише сорок королей да королевиц́ей;

За вси́ма́ идёт по сороку тысець.

Собирал-то эту силу ровно три года,

Ровно три года силу, всё три месеця;

20 Ишше сам идёт, собака, похваляитц́е:

«Я приду-то ведь как скоро всё под Киев-град,

Отсеку же у Илейки буйну голову».

Как приходит царишшо в красён Киев-град,

Он ведь стелет всё мосты себе дубовыя,

25 Ай выходит царищо на крут бе́режок,

Ишше тот ли Бадан да всё Бадановиць;

Он ведь скоро выносит всё дубовой стол,

Ишше стал-то он писать да ёрлыцьки всё скоропи́сцяты;

Написал он на бумаги, на ц́ело́м листу:

30 «Уж мы как то придём, зайдём в кра́сён Киев-град,

Мы Владимера да ведь стругом выстружим,

Опраксею мы да Королевисьню —

Опраксеюшку-то я возьму в поляноцьки

(заполоню к себе),

Я возьму ей замуж за́ сына любимого;

35 Я ведь Божьи-ти ц́еркви на огни сожгу,

Я святы-ти вси иконы спушшу на́ воду;

Я ведь красных-то девушок да всих к собе возьму,

Я толпа́ми к собе возьму да добрых мо́лодцов,

Я стадами-ти возьму да коней добрыих».

40 Говорит-то сам тотарин таковы реци:

«Уж вы гой еси, тотара немило́сьливы!

Выходите вы ко мне да поскоре́шенько;

Ишше хто из вас знат да язык руськой-от?

Повезите скоро князю всё Владимиру».

45 Ай один-то тут тотарин нахвалилсэ-то,

Нахвалилсэ-то, скоро́ выскакивал,

Выскакивал ско́ро из бела́ шатра;

Он сутул, сам горбат, ведь наперёд покляп;

Ишше синь-от кафтан, голова да как пивной котёл.

50 Он сядлал-то ведь скоро коня-та доброго;

Он не спрашивал не мхов, и