– Помощь уже идет, – пообещала она и, не глядя на Митчела,спросила: – Какого рода помощь?

Ее слова почти заглушил рев мотора. Машина «скорой»остановилась перед отелем.

– Вот эта, – пояснил Митчел, вставая.

Кейт подалась вперед, вгляделась в машину и уставилась нанего с нескрываемым восхищением и веселым недоверием.

– Вы вызвали «скорую»?

Она хотела сказать что-то еще, но Митчел уже направился к«скорой», а пес, постепенно приходивший в волнение, дергался, безуспешнопытаясь встать.

Продолжая успокаивать его словами и ласками, она наблюдала,как двое мужчин выпрыгнули из «скорой», и в то же время темно-зеленыйавтомобиль, промчавшийся по подъездной дорожке, остановился позади них. Машинавсе еще покачивалась, когда водитель распахнул дверь и вышел, неся в рукахбольшую черную сумку.

Кейт сразу поняла, что это врач, но ее восторг был несколькоомрачен опасением, что и врач, и санитары «скорой» повернутся и уедут, кактолько Митчел объяснит, кто на самом деле их пациент.

Она со страхом наблюдала, как Митчел показывает на лежащуюсобаку, удержать которую стоило немалого труда.

Кейт затаила дыхание.

Доктор повернулся и направился к ним. Санитары спешновытащили из машины носилки.

Кейт, стараясь скрыть радость, прошептала Максу:

– Думаю, мы с тобой в очень хороших руках.

Она еще больше уверилась в этом, когда врач присел возленервничавшего, настороженного пса и открыл сумку.

– Наш местный ветеринар в отпуске, но я перед отъездомпозвонил своему другу-ветеринару на Сен-Мартен и привез с собой все, что онпорекомендовал. Знаете, – спокойно продолжал он, – собаки обычно меня любят.Надеюсь, и этот тоже, потому что пока не хочу колоть ему транквилизатор. Ранына голове могут быть...

Он медленно протянул руку.

Тихое рычание вырвалось из горла животного. Губы натянулись,обнажив белые клыки. Врач тут же отдернул руку.

– Раненые животные часто нападают на тех, кто подойдетслишком близко, – сообщил он и снова потянулся к собаке, на этот раз кудаосторожнее. – Но вижу, парень разрешает вам касаться его, так что, может, и мнепозволит. Он немного боится меня... и все это рычание... просто притворство.

– Но я не думаю...

Предупреждение Кейт запоздало, заглушённое воплем боли.

– По-моему, с собакой все будет в порядке, – сказал врач,оглядываясь в поисках сумки.

«Скорая» уже уехала, после того как собаку положили на пол вгостиной, около журнального столика.

– Завтра вам нужно перевезти пса на Сен-Мартен, где ветеринарего посмотрит и сделает рентген головы и плеча.

– Не знаю, как вас и благодарить, – искренне выпалила Кейт,– и мне ужасно жаль, что он вас укусил.

– Укус не слишком глубокий, но очень болезненный, – сухоответил врач, собирая бинты и флакон с антисептиком со стола около дверей натеррасу. – И конечно, следует помнить о бешенстве.

Кейт едва успела скрыть улыбку беспокойства и раскаяния.

– Но вы говорили, что на острове уже много лет как не былони одного случая бешенства?

– Да. Но прошу вас оставить при себе это животное доотъезда. Потом я сам о нем позабочусь. Жаль, что вы мне не позволяете забратьего с собой сейчас.

– Я хочу сама ухаживать за ним, пока еще здесь, –пробормотала Кейт.

Ей казалось, что врач предпочел бы немедленно усыпить Макса,чтобы обнаружить, не бешеный ли он, вместо того чтобы выждать полагающийсядесятидневный период карантина и только потом проверить, нет ли у Макса опасныхсимптомов.

– Если у него действительно проявятся эти симптомы, сообщитемне немедленно, чтобы я смог сделать прививки. Согласны?

– Совершенно, – кивнула Кейт.

– И вы ясно поняли, каковы эти симптомы?

– Я все записала, – заверила Кейт, показывая блокнот.

– Если собака исчезнет раньше, чем пройдет десятидневныйсрок, – наставлял врач, – мне придется подвергнуться лечению, независимо оттого, бешеный он или нет.

Митчел посчитал, что наслушался достаточно об этой весьмамаловероятной возможности и в дальнейших рассуждениях на эту тему просто нетсмысла, по крайней мере до того, как эта самая невероятная возможность нестанет столь же маловероятной реальностью.

Пес был настолько слаб и оглушен, что клыки едва поцарапаликожу, но врач взвыл от боли и стал обрабатывать руку с таким видом, словно былаповреждена крупная артерия.

– Мы все прекрасно поняли, – вкрадчиво вставил Митчел,провожая врача к выходу и широко распахивая дверь. – И станем выводить еготолько на поводке.

Доктор замер на пороге, поколебался и обернулся:

– А у вас есть поводок?

– Купим утром.

Но врач и не думал уходить.

– И сделаете это прямо с утра?

– На рассвете, – кивнул Митчел и, легонько сжав локотьврача, повернул его и бесцеремонно вытолкнул в коридор.

Кейт наблюдала этот маневр с дальнего конца комнаты,пораженная и восхищенная хладнокровием Митчела, как и его быстрой реакцией вкритические моменты. Сколько всего случилось за те несколько часов, что онаузнала его! Сначала громко и несправедливо обругала за «Кровавую Мэри», потомвыплеснула коктейль ему на сорочку, отвертелась от обещанного ему ужина ивтянула в операцию по спасению бродячей собаки. И все это он перенес стоическии очень, очень любезно и снисходительно. Всего час назад она воображала, что онубийца, теперь же считала другом и союзником и поэтому не постеснялась выразитьсвои искренние чувства теплой улыбкой.

– Я все-таки осталась должна вам ужин. Можно позвонить вобслуживание номеров, и мы поедим на террасе, если хотите.

Поскольку Эван собирался прилететь завтра вечером,оставалась еще одна альтернатива.

– Или предпочтете забыть об ужине и позволите мне заплатитьза сорочку?

Интересно, заметил ли Митчел, что она предоставила емутолько два выхода? Но, судя по его поведению, ему было совершенно все равно.

– Нет уж, ограничимся ужином, тем более что он мне былобещан, а я, как строгий кредитор, всегда стараюсь получать долги.