Открыв глаза, я удивилась тому, что вокруг все еще темно. Я закашлялась, выплевывая изо рта озерную воду. Меня трясло от холода, зубы стучали.

– Ты жива, Дана! Хвала Някке! – послышался рядом со мной беспокойный голос Айно.

Я застонала – все мышцы болели от напряжения.

– Я очистилась? – с надеждой спросила я.

– Нет, – глухо ответила шаманка, – ты упала в воду, захлебнулась и несколько минут провела в отключке.

– Но почему? – возмутилась я, – с озером ведь творилось что-то невообразимое. Я думала, это и есть Очищение!

– Озеро часто волнуется ночью, место тут такое, – ответила Айно.

– Почему Някке не очистил меня? – обиженно спросила я, поднимаясь с земли.

– Видно, на то есть причина! – строго сказала Айно, – отправляйся в спальню, Дана, и мысленно воспевай Хранителя.

Я не знала, что думать – все стало еще запутаннее, чем раньше.

Я надела платье и поплелась к поселению. Айно окликнула меня и спросила строго:

– Скажи, а ты кого-нибудь видела, пока была в воде?

– Нет, не видела, – соврала я и почувствовала, как к щекам тут же прилила кровь.

Шаманка посмотрела на меня странным взглядом, а потом пошла в воду, нараспев читая руны Хранителю.

***

После моего неудачного Очищения прошло несколько дней. Я ждала разговора, но Айно больше не говорила со мной. Более того – она как будто стала избегать меня. Если раньше я хотя бы знала, чего жду, живя в поселении, то теперь мне было непонятно даже это. Зато кое-что другое заполнило все мои мысли. Лицо Някке постоянно стояло перед моими глазами. Я была уверена, что это мне не приснилось, я видела Някке и говорила с ним наяву.

Но чем больше времени проходило, тем больше сомнений закрадывалось в мою голову, тем сильнее я убеждалась, что все случившееся на озере было лишь видением. В моем больном воображении Ник и Някке соединились в одно целое, и получившийся в итоге мужской образ свел меня с ума. Тоска сжимала мое сердце. Я страдала от неизвестности и смутного душевного трепета.

Как-то ночью, когда сестры укладывались спать, я подошла к Юлиане и спросила тихо:

– Интересно, как выглядит Хранитель?

Юлиана странно посмотрела на меня, а потом прошептала на ухо:

– Он чудовище.

Мое сердце замерло, глаза округлились от ужаса. Юлиана отпрянула от меня и вымученно вздохнула.

– Иногда мне кажется, что лучше умереть, чем идти на очищение к Някке.

Спустя два дня Някке посмотрел на Юлиану.

Глава 5

Я без труда прошмыгнула перед носом задремавшего Вейкко. Ему было запрещено без надобности заходить в спальню сестер, поэтому он не заметит моего отсутствия. Около получаса назад Айно увела Юлиану к озеру, и я решилась отправиться следом за ними, чтобы увидеть своими глазами Очищение. В глубине души я все же мечтала увидеть еще раз самого Някке. Я старалась ступать мягко и бесшумно, как крадущаяся за мышью кошка. Вокруг было темно и жутко. Мысли о том, что я делаю нечто запрещенное, бросали меня в дрожь. Но я шла вперед, к озеру.

Густая ночная тьма окутывала меня с ног до головы, мокрая от росы трава холодила босые ноги, я шла по тропинке, тревожно оглядываясь по сторонам и отмахиваясь от полчищ комаров. У озера я сбавила шаг, ища глазами Айно и Юлиану, и вскоре увидела их. Они уже стояли по пояс в воде. Лицо Юлианы было бледным и напряженным, она дрожала, обхватив себя руками, – бледная и напуганная, совсем как я несколько дней назад. Айно держала девушку за руку, что-то тихо говорила ей и то и дело смотрела в ее лицо.

Я подошла ближе и присела, укрывшись в высокой траве. Меня тоже трясло от волнения и ночной прохлады. Но одновременно меня наполняло трепетное предвкушение – скоро я увижу Някке. И вот озеро заволновалось, вода пошла крупными волнами. Вскоре водная гладь разверзлась и перед Юлианой, которая едва держалась на ногах, навис огромный червь – тот самый, которого я видела в глубинах озера. Мягкое тело монстра было блестящим и гладким, на голове виднелись пять пар темных глаз и огромный круглый рот. Он извивался из стороны в сторону, то склоняясь к Юлиане, то откидываясь назад. Девушка кричала, пытаясь вырваться и убежать, но Айно крепко держала ее. Червь навис над Юлианой, разомкнул рот, усыпанный острыми зубами.

– Пей, Хранитель! – проговорила Айно.

Юлиана закричала, и я в ужасе закрыла лицо руками. Почему Айно назвала этого жуткого монстра Хранителем? Может, я ослышалась? Но тут шаманка подняла руки к небу и прокричала:

– Пей, Хранитель! Очищай эту несчастную!

Мое тело пронзила боль – острая, как стрела. Она рождалась где-то в низу живота и тянулась невидимыми нитями по всему телу. Грудь сдавило, а между лопатками будто вырос тяжелый горб. К горлу подступила противная тошнота. Когда крик Юлианы оборвался, я что есть сил сжала кулаки, закусила губу и выглянула из своего укрытия. Червь присосался к девушке и пил ее кровь. Это был кровосос, огромных размеров пиявец. Юлиана смотрела на него застывшим, стеклянным взглядом, руки ее безвольно повисли вдоль туловища. Айно одной рукой бережно поддерживала ее за спину, а другой рукой гладила гладкое, дрожащее тело пиявца. Получается, не зря Юлиана боялась Очищения. Я больше не могла сдерживаться, наклонилась к самой земле, и меня вырвало.

– Пусть озера твои будут полны рыбы,

Пусть воды твоих озер будут глубоки и бездонны,

Я восхваляю твою силу, Хранитель, о мой водный дух,

О, мой любимый, о, мой драгоценный,

Я храню тебя от тебя самого,

И буду хранить тебя вечно…

Айно пела руну, которую я раньше не слышала. Пиявец сотрясался и дрожал, а по шее Юлианы текли тонкие, темные струйки. Напившись крови и отпустив свою жертву, монстр рухнул в воду, брызги от его мощного тела разлетелись в разные стороны, некоторые из них упали на траву рядом со мной.

Айно подхватила Юлиану, которая по-прежнему была без сознания, и потащила ее из воды. Оставив девушку лежать на берегу, Айно зажгла фонарь и пошла по тропинке к поселению, наверное, чтобы позвать Вейкко. Он всегда заносил девушек в спальню на руках после Очищения. Когда Айно ушла, я выбралась из своего укрытия и на коленях подползла к Юлиане, которая лежала на земле – бескровная и холодная, как рыба.

– Юлиана, милая, ты жива? – прошептала я, взяв девушку за руку.

Внезапно за моей спиной послышались тихие шаги. Через пару мгновений до моих ушей донесся усталый голос:

– Мне жаль,