Доход с лихвой покрыл все мои затраты, включая взятки за поля, и остались приличные деньги, на которые можно прожить год. Использовал часть их на то, чтобы облегчить труд Шевы — построил ветряную мельницу, как в Гуабе. По-научному называется горизонтальной, но для меня вертикальная, потому что паруса расположены на вертикально закрепленном валу. Коэффициент полезного действия у нее меньше, чем у той, что по-научному вертикальная, зато изготовить намного проще. Здесь, правда, проблемы с ветром. Город расположен в низине, окруженной высокими холмами, поэтому или совсем тихо, или в теплое время года штормовой хамсин с Аравийской пустыни, приносящий пыль и песок, а в холодное — шамаль с северных гор. Шева ловит ветер средней силы и намалывает зерна с запасом.

Я не остановился на достигнутом. Поле перепахали и посеяли люпин белый. Это растение, как и все бобовые, накапливает в клубеньках на корнях азотфиксирующие бактерии, поглощая большую часть азота из воздуха, а не из почвы. В результате удобряет ее примерно, как двести килограмм навоза на гектар. К тому же, у него стержневой корень длиной до двух метров, усваивающий труднорастворимые фосфаты, в том числе из фосфоритной муки, и другие минералы, «подтягивая» их к поверхности, где будут использоваться той же пшеницей, у которой корневая система мочковатая — широкая и неглубокая. Несмотря на небольшую увлажненность почвы, люпин взошел хорошо. Почти через два месяца, когда только началось цветение, его скосили серпами и высушили на сено. Мне пришлось продать большую часть пшеничной соломы, чтобы освободить для него место. Люпиновое сено более калорийное. Остатки продал коневодам. Еще через два месяца был второй укос, намного жиже, но шесть шиклу все равно заработал. После этого я подождал, когда люпин еще раз подрастет до цветения, и приказал запахать глубоко плугом с лемехом к огромному удивлению моих соседей. Они понятия не имеют, что такое сидерат.

Незадолго до этого в садах начали собирать яблоки. Узнав, какой урожай пшеницы я собрал, тесть Макузи все лето вертелся возле деревьев, обрезанных мной. Они отцвели лучше, чем соседние, и плодов дали больше. Немаловажным было и то, что собирать урожай намного удобнее, не надо лазить по лестницам. Каждое лето при сборе фруктов не обходилось без того, чтобы кто-нибудь не грохнулся с высоты. Обычно отделывались ушибами, но особо одаренные неудачники ломали пальцы, руки, ноги.

— Осенью обрежу так и остальные деревья, — сделал вывод тесть.

В конце августа Ашму родила мальчика, белобрысого и голубоглазого. Роды проходили очень тяжело, потому что ребенок был большим. Жена орала так, что я уехал на охоту и вернулся только через два дня, когда случайно встреченный горожанин сообщил приятную новость. Ашму лежала в кровати. Лицо в полумраке казалось непривычно бледным. Наверное, порвалась сильно. Под глазами черные круги, но на губах счастливая улыбка. Рядом на кровати стояла корзина, в которой, завернутый в льняную белую пеленку, спал новорожденный.

— Посмотри на него, — предложила Ашму и добавила радостно: — Весь в тебя!

Я сделал вид, что мне интересно.

— У меня молока мало, помогает Шева, — пожаловалась жена.

Рабыня тоже вот-вот должна родить. Сиськи у нее, как два арбуза.

— У Шевы на двоих хватит, — произнес я.

— Как назовем сына? — спросила Ашму и сама ответила: — Давай Табарна, как мой дедушка по папе?

— Как хочешь, — разрешил я, чем немного огорчил ее.

Видимо, хотелось пообсуждать, обменяться эмоциями, а я, кайфолом, взял и сразу согласился.

— Главное — выздоравливай, а с именем потом разберемся, — сказал я.

— Уже лучше себя чувствую, — сообщила она, хотя заметно было, что это не так.

С кровати она начала вставать через три дня. Сперва ходила, придерживаясь за стены и переставляя ноги, будто это протезы. Когда первый раз вышла во двор, на солнечный свет, расплылась в улыбке и заплакала от счастья. Как догадываюсь, были моменты, когда уже прощалась с жизнью. Сейчас часто умирают во время или сразу после родов.

Через две недели и сравнительно легко Шева родила девочку. У нее и задница пошире, и ребенок поменьше. Теперь она кормила двух младенцев. Я не ошибся, хватало обоим. Ашму тем временем оклемалась окончательно. Опять стала веселой, смешливой, но в постели была напряженной.

Я понял, в чем дело, и сказал ей:

— Не бойся, в ближайшее время ты не забеременеешь.

— Я не боюсь, — как-то не очень искренне произнесла она. — Просто не хочу, чтобы сразу. Лучше, когда выздоровею окончательно.

— Сама решишь, — предложил я. — Если больше никого не родишь, тоже не беда. Для меня это не важно.

— Ты не хочешь иметь много детей⁈ — искренне удивилась она.

— Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — объяснил я.

Жена аж всхлипнула от счастья.

Мне, действительно, без разницы, сколько будет детей. Уже столько наплодил их, что имена забываю, особенно нерусские.

Ашму со временем успокоилась, перестала бояться. К тому же, после родов у нее обострилась чувственность. Теперь я был для нее, а не она для меня. Впрочем, я всегда подозревал, что на самом деле мужчины обслуживают женщин, а не наоборот.

16

На двадцать второй день месяца таршиту (сентябрь-октябрь) шарр Шаррукин перебазировался в наконец-то достроенную новую резиденцию, расположенную километрах в двадцати пяти северо-восточнее Ниневии и названную Дур-Шаррукин. Это крепость со стенами высотой около двадцати метров и такой ширины, что по сторожевому ходу могут ехать семь колесниц в ряд, не мешая друг другу. Через каждые двадцать семь метров башня высотой двадцать четыре, а всего их сто пятьдесят семь. Семь ворот с двух сторон охраняют шеду — каменные крылатые быки весом, если я правильно посчитал, в сорок тонн каждый. Внутри зиккурат высотой сорок семь метров и храмы богов пониже. Рядом с крепостью сад и охотничий парк.

Я знал, что строительство подходит к концу, и ждал весточку от Синаххериба. Так и не получил. Может быть, он не знал точную дату переезда, что вряд ли, может, сообщили ее слишком поздно, и я не успел бы добраться, что теплее, может, сопровождал отца в этом путешествии и боялся, что заподозрят его, что вероятнее всего. Хотя причина могла быть самой неожиданной и непонятной мне.

Как бы там ни было, заказ не поступил, и я продолжил заниматься обычными делами. На носу была посевная. Удобрять поля навозом