денег не берут, а если она сейчас не попытается – сама потом себя живьём съест. – Я бы эликсирчику молодильного хлебнула...

– Я назвал это изобретение «соколиный взор», – продолжал Анариф, не обращая внимания на собеседницу, как будто её вовсе рядом не было, чем немало её огорчил. Наконец он издал победный клич и извлёк на свет затейливого вида очки с плоскими стеклами. Он деловито осмотрел богатыря, а потом примерил зрительный прибор. Тот подошёл идеально, как для Финиста сделанный. Анариф усмехнулся про себя, довольный собственной работой. Не зря его даже варвары уважают!

– А наш Финист как раз – Ясный сокол! – поддакнул Мелёха.

– Забавное совпадение, – хмыкнул Анариф, наблюдая за гостем.

Он завёл незаметный механизм в оправе, послышались лёгкие щелчки: это сменяли и накладывались друг на друга разноцветные линзы. Финист не понимал, что происходит. Сперва темнота перед взором начала бледнеть и постепенно отступать, потом из густого, как молоко, тумана показались зыбкие очертания. Сначала они были чёрно-белыми, затем почему-то позеленели, затем – пожелтели. Богатырь едва сдерживался, чтобы не начать трясти головой: тогда бы это помешало работе механизма кудесника. И вот фигуры перед глазами приобрели чёткость и цвет. Вокруг была странная горница, полная не менее странных предметов... Но в ней откуда-то взялись Яга и Мелёха. На несколько мгновений Финист онемел от удивления, а потом чуть не запрыгал от счастья, в прямом смысле не поверив своим глазам.

– Вижу! – воскликнул богатырь и чуть не разрыдался от радости. – Я вижу! Мелёха, Яга! – продолжал радостно повторять он. – Анариф, вот у тебя ума палата! – первой мыслью было обнять благодетеля, но от неё Финист отказался: вдруг придушит ненароком, от силушки богатырской... да и странно это будет смотреться. Поэтому он отвесил глубокий поклон. – Я твой вечный должник!

Анариф развёл руками. Ему льстило такое внимание, а комплименты его уму и изобретениям – тем более.

– Химия... – снова восторженно протянул Мелёха, а хозяин дома поправил назидательно:

– Механика. И оптика.

– Оптика... – повторил за ним приятель ещё одно красивое слово.

Финист машинально повернулся к зеркалу и с изумлением принялся рассматривать себя, меняя эффектные позы и с гордостью оценивая собственное отражение с помощью новой хитрой вещицы. Он был так удивлён, что не только говорить – даже думать несколько мгновений не мог.

– Вот видишь, Финист, существо с интеллектом способно на чудеса без всякой магии! – назидательно продолжил изобретатель и добавил с досадой, недобро покосившись на волшебницу: – А люди испокон веков восхищались волшебством и незаметно для себя стали его рабами! Чтобы добыть воду, – он для наглядности взял со стола кувшин, – крестьянам нужно применить знания и умения: выкопать колодец, добраться до подземного источника, и лишь тогда они смогут вкусить живительную влагу. А что делает волшебник? Ничего! Он вызывает дождь по щелчку пальцев! – на глазах удивлённых гостей он опрокинул кувшин, выплеснув воду прямо на пол, а затем сосуд вернул на стол. – И люди начинают ему поклоняться... Приносить дары... Ждать его милости каждую засуху.

Но Финист хозяина дома не слушал: его гораздо больше привлекали различные предметы вокруг. Зато Яга как раз бдительности не теряла, а следила за каждым шагом Анарифа. К тому же, она всё ещё лелеяла надежду выпросить если не рецепт, то хотя бы капельку редкого эликсира.

Сам Анариф снова погрузился в работу. Он делал вид, что увлечён и почти не замечает гостей, хотя на самом деле следил за их реакцией. В душе он страшно гордился собой, когда его изобретения оценивали по достоинству. Он подхватил со стола спелое яблоко, на которое заглядывалась гостья, задумчиво надкусил и проследовал к шкафу величиной почти во всю стену со множеством больших и маленьких рычажков, пружин, тумблеров, шестерёнок, колб, ламп и циферблатов. Наверху шкафа торчал большой медный раструб. Критически оглядев конструкцию, учёный надавил на один из самых больших рычагов, помеченный алхимическим знаком. Послышалось шипение: паровое чудовище заводилось.

– А волшебникам только этого и надо! – продолжал ругаться Анариф, войдя в раж. – Они питаются тщеславием и гордыней. А если крестьяне перестают поклоняться, волшебники наказывают их... Создавая беспощадных чудовищ!

Он откинул крышку сундука и вытащил злосчастную лампу с джинном внутри.

– Не-не-не, Анариф! – опасливо предостерёг Мелёха, замахав руками. – Не трогай это!

Но Анариф не обратил на его слова никакого внимания. Он деловито осмотрел лампу, потом потёр её... Из носика, как и в предыдущий раз, повалил бурый дым, когда её разъярённый обитатель вырвался на свободу. Мелёха от неожиданности и страха выронил миску с едой и поспешил спрятаться в самом надёжном месте – там же, где и всегда, за спиной богатыря. Яга тоже не мешкала и последовала его примеру.

– А я предупреждал! – грустно вздохнул он, неизвестно о чём сожалея больше – об ошибке учёного или о потерянном плове.

– Финист, ты же зрячий! – взвизгнула Яга, прячась за широкой спиной Финиста и опасливо выглядывая из-за неё. – Бей его!

Финист снова схватил первое, что попалось под руку, – подзорную трубу (больше ничего подходящего в качестве оружия в пределах видимости не было) и принял боевую стойку, готовый ко всему. Теперь он видел, с чем пришлось столкнуться в прошлый раз, и понял, чего испугались спутники. Но ему, славному богатырю, негоже бояться какого-то там мужика в чайнике.

Сверкнула молния. Джинн, не обращая внимания на воинственно настроенного богатыря, атаковал заводной шкаф. Но вместо того чтобы испугаться и спасаться вместе с остальными, Анариф не обратил на злобное существо никакого внимания, продолжая колдовать над рычагами и тумблерами. А потом взорам изумлённых гостей предстала странная картина. Раструб на «крыше» машины начал выдвигаться вверх на длинном медном шланге, изгибавшемся, как змея. Механический монстр начал шуметь громче, шипя, треща и выпуская пар, так что ещё неизвестно, кто пугал зрителей больше: обитатель лампы или странная конструкция, больше похожая на живое существо. Потом раздался свист: воронка втягивала воздух, увлекая в недра машины беснующегося джинна. Тот орал и рычал на все лады, но голодная медная змея не сдавалась. И вот монстр из лампы исчез внутри. Раздался жуткий хруст, как будто сломалось сразу с дюжину мётел, джинн издал ещё несколько леденящих душу криков... и всё стихло. Воронка уползла обратно, машина перестала шипеть и шкворчать, а торжествующий Анариф обернулся к застывшим в шоке гостям, с нескрываемым удовольствием