Только перед обедом небольшая группа немцев попыталась было приблизиться к зданию. «Разведчики, — определил старшина. — В здание их допустить нельзя, иначе…» — и строго скомандовал:

— Огонь!

И снова моряки дали бой немцам, сражая их наповал. Дементьев повернул автомат и прицелился в немца, бегущего к дому, но каково же было его удивление, когда вдруг заметил, что солдат упал от выстрела из окна здания. «Не почудилось ли?» — мысленно спросил себя автоматчик и внимательно посмотрел на окна конторы порта. Из одного кто-то стрелял.

— Товарищ старшина, из окна здания стреляют! — доложил матрос.

— Не может быть!..

Сколько Бочкович, пораженный радостной вестью, ни смотрел на окна, — ничего не видел. Жив ли кто был там, или матросу просто померещилось?..

Дементьев не ошибся — в здании жизнь теплилась. Сначала очнулся от долгого беспамятства Николай Щербаков, потом пришли в себя Кузьма Шпак и Иван Удод. Все были контужены и ранены. Ватную фуфайку и брюки на Щербакове мелкие осколки превратили в клочья.

Раненые сошлись вместе, говорили, кричали, но друг друга не слышали. Пришлось «говорить» при помощи рук, как глухонемым.

Со второго этажа было видно, что на окраинах города идут бои. Щербаков с силой дернул за рукав Шпака и указал рукой туда, где сверкали вспышки огня и плыл дым над землей. По выражению его лица, по тому, как судорожно шевелились его губы, Кузьма понял, что Щербаков кричал: «Наши идут!»

Наши войска подходили к Николаеву, громя и сокрушая вражеские укрепления. И раненые решили продолжать обороняться, ждать своих. С этой мыслью они и улеглись с оружием у окон. И, когда разведка немцев стала приближаться к дому, открыли огонь, который был замечен матросов Дементьевым.

Разведчики противника были уничтожены.

Враг больше не возобновлял атак, ограничиваясь лишь обстрелом.

Так продолжалось весь день.

Поздно вечером немцы в бессильной злобе обрушили на обороняющихся всю силу своего огня. Взрывной волной Щербакова отбросило от окна, ударило о стенку, и он снова потерял сознание.

Около часа сотрясались стены, земля…

Наконец, все замолкло — немцы начали отступление.

Ночью с 27 на 28 марта ворвались в город войска Красной Армии. Рано утром к зданию конторы порта пришла группа наших разведчиков.

— Наши пришли!

Произошла радостная, волнующая встреча. Солдаты и матросы бросались друг к другу в объятия, целовались. Усталых, изнемогших, раненых героев-моряков подхватили на руки спасители-солдаты и, стараясь не причинить им беспокойства или боли, понесли в город, в уютные квартиры, охотно предоставленные им жителями.

Сколько простых, теплых слов было сказано друг другу! Солдаты, пожимая почерневшие от крови руки матросов, благодарили их за помощь в изгнании из города немцев. Матросы отвечали друзьям: спасибо за спасение. Солдаты с величайшим интересом расспрашивали, как те сражались, как били немцев. Матросам же хотелось узнать о дне и часе наступления армейских частей, о прорыве вражеских укреплений, об уличных боях…

Схема боевых действий отряда К. Ольшанского в Николаевском порту.

1. Каменный сарай-свинарник, который обороняло отделение старшины 2 статьи Бочковича. 2. Двухэтажное здание конторы порта. Здесь находились штаб отряда и основная группа десантников. 3. Гараж. 4. Каменный сарайчик-курятник, где краснофлотец Дермановский ножом убил гитлеровского офицера. 5. Наблюдательный пункт. 6. Новый элеватор.

Никита Гребенюк, лежа на кровати, у которой сидели бойцы, приподнялся и, облокотившись на правую руку, с любопытством спросил:

— Знали ли армейцы о тяжелом положении десанта?

Один из солдат, сидевший на кровати, отрицательно покачал головой.

— Нет, — сказал он, — до прихода к нам вашего моряка мы ничего не знали; мы только предполагали, что вам не легко.

— До прихода какого моряка? — удивился матрос Павлов и привстал с дивана, что стоял у другой стены.

— Кажется, Лисицына, — неуверенно ответил боец и после короткого раздумья добавил более твердо: — Да, Лисицына, старшины 1 статьи. Это настоящий герой!

Матросы услышали от солдат простой рассказ о героическом подвиге своего товарища.

…В самый тяжелый момент сражения старший лейтенант Ольшанский послал с секретным донесением через линию фронта Юрия Лисицына. Что ждало старшину впереди? Ясно было одно — несмотря ни на какие трудности, на смертельную опасность, надо было проникнуть к своим во что бы то ни стало.

Надвигалась темная ночь; это способствовало выполнению ответственной задачи. Старшина осторожно переходил от одного дома к другому, с одной улицы на другую.

Пройдены улицы и переулки. Город остался позади. Предстояло повернуть вправо, по направлению к селу Широкая Балка. Юрий постоял, осмотрелся и побежал: дорога была каждая секунда. Необходимо было быстрее сообщить своим об обстановке в районе порта.

Вот и линия фронта. Здесь враг, а там подальше свои. Попадаются окопы, блиндажи, дзоты. Их Лисицын обходит. Где-то вблизи залязгал пулемет. Раздаются выстрелы пушек. В воздухе висят ракеты, освещая изрытое снарядами и бомбами поле.

Совсем вблизи взвилась ракета. Когда моряк приподнялся и тронулся дальше, раздался оглушительный взрыв мины, и Лисицын от невыносимой боли упал на землю. Ему оторвало ногу. Он лежал навзничь около свежей воронки. Звезды, казалось, стали ярче и бросали свои бледные лучи прямо на землю. Во всем теле чувствовалась слабость и кружилась голова. Лежал на минном поле, на которое попал, не зная о нем.

«Лежать некогда», — спохватился старшина и, перевязав бинтами тяжелую рану, пополз вперед. Он полз со стиснутыми зубами километра два или три, пока не напал на своих…

В ту же ночь началось наступление на немцев. Сломав немецкую оборону, наши войска стремительным броском вступили в город.

* * *

Солдаты поспешили на выручку моряков!..

В ночь с 25 на 26 марта 1944 года отряд моряков под командованием старшего лейтенанта Константина Ольшанского высадился в Николаевском порту, чтобы помочь войскам Красной Армии быстрее освободить крупнейший центр судостроительной промышленности на Черном море — город Николаев — от немецко-фашистских захватчиков.

Умудренные богатым боевым опытом, накопившимся в десантных операциях под Таганрогом, Мариуполем, Осипенко, закаленные в многочисленных боях, матросы, старшины и офицеры из батальона морской пехоты майора Котанова и в николаевском десанте проявили богатырскую стойкость, исключительную силу воли и чудеса героизма.

Десант моряков сыграл очень важную роль в освобождении Николаева. Неожиданное появление его позади боевых порядков противника, смелые и дерзкие действия черноморцев внесли сумятицу и переполох во вражеском стане. Немцы вынуждены были оттянуть с фронта для борьбы с отрядом три батальона пехоты, четыре 75 мм орудия, два шестиствольных миномета, два танка.

Высадка и боевые действия десантников расстроили оборону противника, ускорили изгнание его из Николаева и перед отступлением не дали ему возможности произвести опустошительное разрушение города.

«Командование николаевского гарнизона, — показал обер-лейтенант Рудольф Шварц, впоследствии взятый в плен нашими войсками, —