— Думаю, очередная беременность от тебя — достаточное наказание, — хмыкает отец, улыбаясь.

— Я не такой плохой, — добавляю.

— Но не для нее, — отрицает отец. — Это для тебя она авели, а для нее ты мастер, которого она ненавидит, — я мрачнею в ответ.

Разве я не дал ей так желаемую свободу, дом?

— Она меня хочет, — добавляю прописную истину, только прикасаюсь к ней, как она тут же вспыхивает. Для меня этого достаточно, чтобы не верить в ее безразличие.

— Да, но желания тела не всегда совпадают с желаниями разума, подумай над этим, — говорит серьезно и отключается, а я, сжимая кулаки, понимаю он прав.

После разговора с отцом я так злился, что хотелось выместить свою злость на Маире, напомнить, кто ее хозяин. Нет, она не рабыня больше, но это не отменяет моего права на нее. Но сдержался… неимоверным усилием воли, подавил в себе ярость. Если это правда, о нашей совместимости, о которой я частично догадывался, но не хотел признавать, это только радует. Наши женщины не так сговорчивы, если не преследуют какие-то свои цели, как Хло, например, а здесь — полная отдача партнеру, но Маира скрыла от меня ребенка… Моего ребенка, и если на Сариа это только подтвердится, я все-таки накажу ее, чтобы ни говорил отец. Она не смела, отбирать у меня ребенка. Моего ребенка. Дети это самая большая ценность, драгоценный дар, у нас даже существуют законы, что если мать потеряет ребенка и в пылу ярости, от потери дитя, мужчина убьет ее, ему ничего за это не будет. Да, я всегда считал это жестокими мерами, император этим хотел скорее прикрыть свою агрессию, что даже у него, всегда спокойного, бывала, но, что неоспоримо — новая жизнь слишком дорога, а для поддержания жизнеспособности ребенка есть все необходимые технологии, но бывают разные случаи. Поэтому если женщина специально что-то сделала, к ней может быть применена любая мера наказания.

Не хочу идти в нашу спальню, злит вся эта ситуация, усмехаюсь, думая, что Маира будет только рада выдавшейся возможности побыть наедине с собой, потому решаю, что нет смысла оттягивать, слишком хочу узнать правду.

Отдаю приказ слугам, чтобы не выпускали из дома Маиру до дальнейших указаний, а сам лечу туда, где меня вряд ли ждут. Если у меня есть ребенок, уверен, Маира даже не рассказала ему об отце, выдав за отца кого-то из этих примитивных.

Когда я был в последний раз на Сариа, планета мне понравилась, я тогда еще не знал, что это именно она, корабль из-за неполадки и стремительной потери мощности, не показал наше местонахождение перед крушением, но она была к нам с Маирой приветлива. Еды в избытке, воды тоже. А уж, что говорить о хищниках с их чудодейственным мясом, открывшим для меня мою авели. Но сейчас, когда я почти уверен в том, что меня предположительно ждет ребенок, сомневаюсь в прежней гостеприимности.

Как воспитывали его или ее? Кто воспитывал? С кем жила Маира до этого? Я у нее даже не удосужился спросить, а теперь вот жалею.

Замечаю улыбку брата, что скалится чему-то своему. Навязанное общество не особо радует, но может он и прав, я же могу поубивать их всех там, а Кейн не позволит случиться непоправимому, примитивные, хоть и раздражают, но не заслужили полного уничтожения.

— Что? — не выдержав, спрашиваю.

— Если у тебя все-таки есть ребенок, она тебе утерла нос. Надо же, жалкая рабыня, — восхищается Маирой брат.

— Только попробуй еще раз что-то такое сказать, — взрываюсь.

Нечему здесь восхищаться. Нечему.

— А то что? — с вызовом спрашивает, но, не дождавшись ответа, продолжает. — Ты же понимаешь, что я мог ей помочь, она мне импонирует, но помогаю тебе. Отпусти эмоции, — уже более спокойно заканчивает.

— Не могу, как представлю, что он или она там без меня и оторвать ей голову хочется, — злюсь я.

— Она беременна, — коротко замечает.

— Откуда знаешь? — поражаюсь.

Как у него так выходит, быть на шаг впереди?

— Знаю, — кивает каким-то своим мыслям, — так, что жди пополнение и в этот раз не прогадай — поговори с ней.

— Не о чем нам говорить, если скрыла правду, — шиплю я.

— Ты такой жизни хочешь? — пытается до меня достучаться. — Брат, подумай, авели на всю жизнь. Временное предложение, что ты ей скормил лишь приманка, знаю же, что не отпустишь, как никто из нас до этого не отпускал. Сделаешь все, чтобы осталась, в крайнем случае, привяжешь. Помни, с авели всегда сложно, наши женщины редко покоряются, постоянно вызов, борьба, никогда спокойствия, но с Маирой может быть иначе, если ты ей объяснишь.

— Что объясню? Что наши жизни связаны? И мы даже отдалиться друг от друга не сможем надолго, потому что это будет невыносимой мукой? И выход только смерть одного из нас.

— Да, почему нет, — кивает брат, — уверен, она не враг своему здоровью.

— Посмотрим, — заключаю все же, — в зависимости от того, что откроется на Сариа.

— Если там ребенок, то тебе лучше ей пока не говорить, что знаешь об этом, и только если не пойдет на твои условия, не примет, не смирится, наконец, лишь тогда открыть правду. Она же захочет увидеть его, чем не манипуляция? — выгнув бровь, предлагает.

Кейн прав во многом, но я слишком зол на Маиру, даже не хочу думать о том, что будет, когда вернусь.

— Если он там, я не знаю, что с ней сделаю.

— Чтобы не сделал ничего не изменить, — заключает брат и он прав, потому что знает — смерти Маиры я не хочу, а вот наказание… наказание, я еще придумаю.

Маира

Аякс говорил я хозяйка в этот доме, но сегодняшний день показывал обратное, я — никто, пустое место, ведь слуги даже не позволили мне выйти во внутренний двор. Нет цены его словам, они не могут быть оценены, потому что они ничего не стоят, ведь это только замыливание глаз. Зачем он это делает? Зачем?

Отчаянная тоска, сдавливает грудь своими болезненными тисками, как же хочется домой, обнять дочерей, зарыться ладонью в красные волосы дочери, пропустить огненные пряди сквозь пальцы, что достают уже до пояса. Дочь хотела их остричь, говорила, что они мешают, а я не позволила. Как можно лишиться такой красоты? Ради борьбы с ровесниками мальчишками. Интересно Зельт разрешит ей или тоже уперся? Она у меня сильная, непоколебимая, всегда уверенная, что будет по ее, но, удивительно, пошла у меня на поводу, согласилась не стричься. Своей силой и уверенностью она пошла в Аякса, мне вот уверенности не хватает, хотя я считала себя сильной, перестала бояться многих вещей после рабства, но десять лет… Стоит выторговать срок поменьше, стоит, одна только мысль невыносима, что я пропущу детство дочерей, я не могу этого допустить. У самой младшей тоже сейчас время такое, когда ей особо важно участие матери, она познает этот мир, очень много расспрашивает, а ведь Зельт работает, кого-то наймет, наверное, чтобы присматривали за ней, но как же хочется быть рядом. Зачем я вообще отправилась на Сориус? Зачем?