Пошатываясь, она вошла в гостиную, где Джейк беседовал с тремя стражами порядка. Джейк жестом подозвал ее к себе, она шла с трудом. Ноги не держали ее.

Джейк познакомил ее с полицейскими: Тим Моран, Брэд Макдоналд и Стефани Боэн.

– Итак, что, по-вашему, здесь произошло? – спросила Стефани Боэн.

– Я не знаю, – ответила Моника. – Мы разговаривали, и вдруг окно разбилось, и загремели выстрелы…

– Мисс Райт, я несколько раз слушал ваш подкаст, – обратился к ней Макдоналд. – Может быть, причиной сегодняшнего нападения стал какой-то из ваших материалов?

Моника призналась, что делает серию репортажей о бандитских разборках. Потом Джейк напомнил ей о Ларри Олбрайте. Она рассказала полицейским о записках с угрозами, о том, как подрядчик подкараулил ее у ресторана и швырнул в нее пивной бутылкой.

– И все же брошенная бутылка и то, что произошло сегодня, – разные вещи, – сказала она и снова задрожала от страха. – Тот, кто сегодня в нас стрелял, хотел меня убить!

Джейк крепче сжал ее плечо.

– Мы ничего подобного не допустим!

В течение следующего часа их снова и снова допрашивали, эксперты извлекали пули из стен. Собрав улики, уехали все, кроме Макдоналда.

– Буду с вами откровенен. У сегодняшнего происшествия все признаки типичной случайной стрельбы из проезжающей машины, – сказал он и посмотрел на Монику. – Есть у вас место, где вы можете переночевать?

– Есть, – ответил за нее Джейк.

– Более того, – продолжал полицейский, – настоятельно рекомендую вам несколько дней не возвращаться домой. Возможно, вы наступили на больную мозоль какому-нибудь криминальному авторитету.

Не может быть, чтобы такое случилось с ней! Кто-то хочет ее смерти… Нет, это неправда!

И все же так оно и было, и она никогда еще так сильно не боялась.

Моника рассеянно слушала Макдоналда: полиция займется расследованием. Кроме того, он обмолвился, что такого рода преступления, когда преступники стреляют на ходу и уезжают, раскрываются чрезвычайно плохо.

– Я подожду, пока вы уедете, – обещал он перед тем, как выйти.

В гостиной было душно. Из разбитого окна в дом снаружи проникал жаркий воздух. Где-то неподалеку лаяли собаки. Все казалось ненастоящим. Как будто происходило во сне.

Собственный дом показался ей чужим, а не убежищем, которым она всегда его считала.

– Есть у тебя что-нибудь, чем можно забить или заложить окно до прихода стекольщика? – спросил Джейк.

– Хм… Наверное, в сарае есть лист фанеры, – ответила Моника дрожащим, еле слышным голосом. – Там есть и молоток, и гвозди.

– Посиди на кухне, а я посмотрю, чем можно забить окно.

– Хорошо.

На кухне она передала Джейку ключ от сарая и без сил опустилась на стоящий у стола стул.

– Джейк… будь осторожен. Они могут вернуться!

– Не думаю, что они вернутся, – заметил Джейк. – Скорее всего, злоумышленники решили, что нас обоих уже нет в живых. – Он скрылся за дверью черного хода.

«Скорее всего, злоумышленники решили, что нас обоих уже нет в живых»… Слова Джейка снова и снова повторялись у нее в голове. Она грызла ноготь на указательном пальце. Потом в голову пришли и другие мысли.

Если все дело в ее подкастах о бандитских разборках, она ничего не понимает. Ее интервью с бандитами не сосредотачивалось на их криминальной деятельности; скорее ее интересовало, что довело их до жизни такой и что, по их мнению, нужно сделать, чтобы решить вопрос с ростом преступности в городе. Так зачем теперь покушаться на нее?

А если ей несколько дней нельзя ночевать дома, куда ей податься? Отец жил в маленьком доме; там, правда, две гостевые комнаты, но в них нет даже кроватей.

Она поедет в мотель, хотя сама мысль о том, что придется остаться одной, внушала ей ужас. Глаза у нее снова наполнились слезами.

Почему Джейк так задерживается? Неужели в ее сарае кто-то прячется? А может, убийца затаился в темноте у нее на заднем дворе? На него напали? Она посмотрела на дверь черного хода, и сердце снова забилось быстрее – от страха за него.

Когда ей показалось, что она вот-вот закричит, Джейк вернулся. Он нес молоток и пол-листа фанеры. Прислонил фанеру к стене.

– Думаю, этого хватит. Но мне не обойтись без твоей помощи.

У них ушло всего пятнадцать минут на то, чтобы приставить фанеру к разбитому окну и прибить ее.

– Теперь собери вещи. Ты поедешь ко мне, – сказал он.

– В самом деле? Мне ведь пока нельзя сюда возвращаться, и уехать придется не на одну ночь! – Моника смотрела на него широко открытыми глазами. Ей ничего не хотелось больше, чем снова почувствовать его руки.

Джейк как будто угадал желание Моники, потому что заключил ее в объятия.

– Пока ты под моей крышей, ты в полной безопасности, – прошептал он ей на ухо. – У меня всюду свет, сигнализация и злые сторожевые собаки с острыми клыками. Они разорвут любого, кто приблизится к моему дому.

Моника невольно усмехнулась.

– Иди собирайся. Возьми вещей примерно на неделю. А я пока немного приберусь в гостиной. Где веник?

– В кладовке, – ответила она.

Он начал подметать деревянный пол, а она отправилась в свою импровизированную студию. Первым делом упаковала рабочее оборудование. Ей хотелось сенсации; теперь у нее была сенсация, хотя лучше бы ее не было. Сегодня реальная опасность подошла к ней слишком близко. Если бы не хорошая реакция Джейка, который вовремя повалил ее на пол, они оба могли бы умереть.

Уложив все оборудование, она перешла в спальню и достала из стенного шкафа большой чемодан. Парализующий страх сменился странным оцепенением. Она машинально покидала в чемодан одежду и туалетные принадлежности. Потом вернулась в гостиную, где Джейк заметал последние осколки. Даже без разбитого стекла гостиная напоминала театр военных действий. Будет ли она когда-нибудь чувствовать себя здесь в безопасности? Ответа Моника не знала. Наверняка она знала одно: сейчас ей хочется куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

– Давай скорее отнесем твои вещи ко мне в машину и уедем отсюда, – сказал Джейк, словно прочитав ее мысли.

Она не смогла дышать свободнее, пока они не сели в его машину и не покатили по улице прочь от ее дома.

– Как ты? – тихо спросил Джейк.

– Сама не знаю, – ответила Моника. – Сейчас я как будто онемела.

Она смотрела на его профиль, подсвеченный огоньками с приборной панели.

– Ты точно не против, что я какое-то время поживу у тебя?

Джейк широко улыбнулся:

– Моника, у меня большой дом с двумя гостевыми комнатами. Я хочу убедиться, что ты в безопасности, поэтому – да, я не против того, что ты какое-то время поживешь у меня. Надеюсь, что по утрам ты не слишком бодрая и веселая; жаворонки меня раздражают.