На мой взгляд, древние спартанцы прославляли гораздо более полное и глубокое представление о ценностях, чем то, какое мы имеем в наши дни, и ценили их гораздо выше нас. Честь, героическая отвага – по таким вещам оценивали, хорошую ли жизнь прожил человек. Достойно ли он жил. Они работали как единая команда, каждый человек жил ради другого человека, защищал своего брата, стремясь обеспечить безопасность всех окружавших его людей. Этих людей связывала уникальная и нерушимая связь. И не было никого, кто был бы круче их.

Эти идеалы находили отражение в непрекращавшихся тренировках, начинавшихся для спартанской молодёжи в шести– или семилетнем возрасте, когда их забирали из родных домов и отправляли на военную подготовку, становившуюся смыслом их существования на все последующие годы. В возрасте двенадцати лет интенсивность их тренировок многократно возрастала. К двадцати годам они уже были готовы к зачислению в ряды спартанской армии, при условии своего соответствия её стандартам. Те, кто подходил под требования, становились воинами и участниками сильнейшей военной организации мира.

Они не сидели в окопах со стволами. Не отсиживались где-то далеко, запуская во врагов ракеты. Они были в эпицентре боя. Представьте, какую броню им приходилось носить на себе, маршировать с ней и сражаться, порой по целым дням без отдыха. Если бы вам довелось взять эту броню в руки, вы едва ли смогли бы удержать её дольше пяти минут.

Когда я думаю о спартанцах, я также думаю о духе товарищества или даже некой комбинации верности и командной работы, которая была чем-то более глубоким, чем товарищество. Нравятся вам спартанцы или нет, но едва ли что-то могло сравниться с чувством причастности к спартанскому братству. Они были живым примером превосходства. Вам не светит превзойти других людей в каком-либо деле, если вы не будете прилагать к этому усилия и много работать, и спартанцы были в этом стремлении решительнее всех. Они были бесстрашными, все до единого. Это качество требовалось от них – иначе нельзя было стать частью команды, поэтому, оказавшись в её рядах, они знали, что каждый здесь такой же храбрец, и им нравилось это осознавать.

В то же время спартанцы вели себя таким образом, потому что им приходилось иметь дело с ужасными невзгодами. У жизни в их обществе была и оборотная, тёмная сторона, ведь они, по сути, отбраковывали негодных членов своей стаи (сбрасывали со скалы младенцев с врождёнными дефектами, до смерти забивали слабых), чтобы сделать свою общность достаточно сильной для защиты и обороны своих ресурсов.

Если бы это было их единственной отличительной чертой, они были бы варварами. Кодекс чести, в соответствии с которым они жили, дух товарищества, уважение, с которым они относились к своим женщинам, их отвага и благородство в битве – эти качества искупали их прегрешения и превратили их в людей, которым стоит подражать.

Я мог иначе отреагировать на грубое обращение, которому меня подвергали в детстве, и стать задирой. Вместо этого я стал атлетом с честью и стойкостью спартанского солдата. И мы все можем поступить так же! Стать спартанцем по жизни – значит стать одновременно бесстрашным и неотступным. Такой должна быть цель, и не важно, сражаетесь вы с целой армией врагов или пытаетесь одолеть какую-то проблему на работе или в школе. Гонка с препятствиями служит для нас фундаментом, ведь мы пытаемся трансформировать жизни, а жизнь сама по себе есть затяжная гонка с препятствиями.

Физические барьеры, сложности в карьере, травмы, вирусы, зависимости, невезение, сомнения в самом себе – на том или ином этапе нашего жизненного пути перед нами могут встать бесчисленные препятствия. Они далеко не всегда любезно представляются нам поодиночке; зачастую за одним препятствием кроется ещё несколько, и вот уже нас охватывает чувство, будто вся Вселенная ополчилась против нас. Часто развод случается в тот же период, когда нас увольняют с работы, а вместе с увольнением наступают проблемы со здоровьем, приход которых совпадает с переездом какого-нибудь сумасшедшего в дом по соседству с нашим, и так далее.

В жизни самым большим препятствием, самой высокой стеной может оказываться нечто воображаемое. Что-то, что может существовать только в вашем сознании. Некоторые люди на много лет застревают в одном месте, потому что их парализует страх перемен. Они могут застревать на диване. Застревать в тупиковых отношениях. Могут застревать на дрянной работе. Они оказываются запертыми в тюрьме, в которую поместили себя сами.

Нас воспитывают, приучая думать, что мы как общество должны направлять громадные ресурсы на устранение препятствий из наших жизней вместо того, чтобы учить людей преодолевать их. «Легко» – величайшая маркетинговая уловка всех времён. Шесть кубиков пресса? Легко, купите вот эту штуковину. Великолепное тело? Легко, съешьте вот эту таблетку. Хотите, чтобы люди начали вас замечать? Легко – пластическая хирургия.

К сожалению, эффект, который эти так называемые решения оказывают на препятствия, прямо противоположен подразумеваемому. Когда самое трудное препятствие, с которым вы сталкиваетесь в повседневной жизни, – найти в себе силы встать с дивана и прогуляться до холодильника, – это показывает, на каком уровне сложности вы сможете выжить. Когда в жизни вы столкнётесь с аналогом двенадцатифутовой стены, обмазанной вазелином (то есть увольнением, разводом, потерей близкого человека), вас размажет, как букашку по ветровому стеклу.

Колоссальный всплеск количества разводов в последние десятилетия, рост числа родителей-одиночек, во всём потакающих своим детям и оберегающих их от любой неприятности, равно как и увеличение количества домохозяйств с двумя гиперопекающими родителями, привело к тому, что как минимум два поколения детей лишились традиционных «обрядов посвящения». Без ритуалов, испытывающих нашу выносливость, в том числе на преодоление природы, без физических испытаний, без таинств и обрядов посвящения в мужскую и женскую природу человека мы становимся куда более ориентированными на умозрительность, обособляемся от внешнего мира и начинаем испытывать страх по отношению к нему. Телесность стала нам чем-то чуждым, перестав быть нашей второй натурой, как это было прежде. Спартанская гонка становится для людей ритуалом посвящения, и именно по этой причине реакция на неё зачастую так кардинально меняет жизни людей, становится духовным, даже метафизическим опытом.

«Легко» никогда не было моим привычным образом действий. Я не слишком одарённый атлет или мыслитель от природы; я просто стойко иду до конца, пока не добиваюсь успеха. Я знаю, что существуют более простые способы достигать целей, но упорство всегда побеждает. В старшей школе я не был в числе лучших учеников. Я не видел смысла в усердном штудировании учебников, и это не было моим приоритетом. Потом, за шесть месяцев до выпускного, один из моих одноклассников сказал мне: «А почему бы нам не поступить в Корнеллский, он ведь в Итаке, рядом с домом твоей мамы?»

Я увидел в его идее новый вызов для себя, и этот вызов подстегнул моё воображение. Отец этого парня был профессором в Корнелле, так что мы быстро подали заявления. Благо мне отказали. Благо? Да, я был благодарен, а не расстроен из-за отказа, потому что мне нравилось слышать слово «нет». По правде говоря, две буквы английского алфавита, образующие это слово, – мои самые любимые. Этот отказ лишь добавил мне решимости добиться цели.