Она то ли всхлипывает, то ли плачет, мелко дрожа на моей груди. Черт…

— Вот черт! — рычу я, отстраняя ее от себя.

Губы ее, искусанные мною, распухли и раскраснелись. Глаза огромные, испуганные. Ну и что вот я сейчас наделал?! Какого хрена сорвался?

— Больно сделал? — глухо спрашиваю я, хватая ее лицо, и всматриваясь в глаза — плачет или нет.

— Нет. — мотает головой. Но плачет. Зачем врет?

— Прости. — хриплю я, упираясь лбом в ее влажный, покрытый испариной, лоб.

Черт, я уже прощения у бабы прошу! За что? За то, что передо мною в одной футболке шастала? За то, что нагибалась так, чтобы у меня крышу от ее зада порвало? Ну и идиот же я! Она специально меня спровоцировала, как мальчишку зеленого! Все, чтобы остаться в моей квартире, сесть мне на шею! Подсадить на иглу интимных отношений с ней! А я — идиот, и рад вестись!

Со злостью отталкиваю ее от себя.

— Убирайся! — рявкаю. — Чтобы ноги твоей в моем доме больше не было!

КРИСТИНА

— Явилась? — Надя в засаленном фартуке, с лопаткой в руке отпирает мне дверь.

По дому плывет отвратительный запах жаренных котлет. Мое первое желание — развернуться и убежать от смрада, который источает квартира, но бежать мне некуда. Поэтому протискиваюсь мимо одутловатого тела золовки.

— Что за вид у тебя? — не унимается Надя, вся помятая, растрепанная, точно спала целый день, а не работала!

Точно. Так оно и есть. Я пала ниже некуда. Сначала продрыхла все рабочее время у Воронова в квартире, а потом… ох. Мне так стыдно, за то, что произошло. Он вновь использовал меня в своих грязных целях, а я вновь была не в силах дать отпор. Я — правда овца. По-другому, не назовешь.

Снимаю верхнюю одежду и развалившуюся вконец обувь. Мне так мерзко с себя. Нет, Кристина. Это нужно остановить. Больше я его к себе ни на шаг не подпущу. Пусть только попробует приблизиться ко мне!

Но сконцентрироваться на мыслях о боссе не дает прицепившаяся ко мне Надя. Идет вслед за мной в гостиную, не переставая ворчать:

— Смотри, все не прибрано! Пыли везде в два пальца слой! Дети разбросали все игрушки! Белья не глаженного гора!

— Надь, ты серьезно? — разворачиваюсь к золовке.

— Я что, на клоуна похожа? — раздражается женщина еще больше.

— Я к вам только вчера переехала. Эту пыль точно не я копила. Вещи мои все еще в чемодане, и игрушки я не трогала.

Мясистые щеки Надежды идут красными пятнами: она всплескивает руками, размахивая мокрым полотенцем, висящим у нее на плече.

— Кристина! Наглючая ты морда! Ты теперь у нас живешь! И должна принимать активное участие во всем! Если собираешься жить на всем готовеньком, то ты ошибаешься! Тут тебе не папина дача!

* * *

МИХАИЛ ВОРОНОВ

— А, Кирюха, проходи! — сторонюсь, пропуская брата в квартиру.

— Миш, что происходит? — Кирилл внимательно всматривается в меня, хмуря высокий лоб. — сорвался с работы, исчез хрен пойми куда, на звонки не отвечал.

— Приболел я. — буркаю. Чистую правду, между прочим. Я и правда болен. Овечкиной. На всю голову.

— Ясно. — Кирилл проходит вглубь квартиры. — Я прямо как знал! Лекарство тебе принес! — вытаскивает из-за спины пузатую бутыль коньяка. — Пошли, лечиться будем!

Спустя минут пять кромсаю на прозрачные ломтики дольки лимона. Кирилл плещется в ванной — руки моет, чистюля.

В холодильнике к лимону раздобыл несколько видов сыра и колбасы. Вскрыл баночки маслин и маринованных грибочков. Нормальная такая закусь, в общем получается. Как раз то, что мне сейчас необходимо!

Кирилл застывает в дверном проеме с подозрительной хитрой миной на роже.

— Что? — поднимаю на него глаза.

— Да ничего, — проходит брат, одаривая меня загадочной полуусмешкой. — Давай, наливай, потом поболтаем.

Я разливаю коньяк по бокалам. Бросаю побольше льда — все же талая вода хоть немного разбавит вредный алкоголь.

— За удачную поездку в Сочи! — салютует мне Кирилл.

— Ох… — морщусь я, выпивая обжигающий напиток и закусывая кислым лимоном. — Фу, ну и гадость!

Еще и черт знает куда уезжать на целую неделю! Овечкина же покалечит себя с ее неуклюжестью и «везучестью». Тьфу ты! Причем тут вообще она? Вот нахрена я ее сейчас вспомнил?!

— Думаешь, сейчас самое подходящее время? — поставив пустой бокал на стол, брат тянется за мясом.

— Для чего, подходящее? — отправляю я в рот маринованный грибочек.

— Для женщины.

— В смысле? — маринад приятно обволакивает мой язык сладко-соленым вкусом.

— В прямом.

— С чего ты это взял? — хмурюсь я.

— У тебя улика в ванной. — смеется Кирилл. — Самая что ни на есть прямая.

Млять!!! У меня гриб застревает в горле. Овечкина, будь она неладна! Ее лифчик так и болтается на сушилке, а я забыл про него напрочь!

— По вызову была. — кашляю я.

— Угу. — Кирилл разливает по второй. — По вызову обычно лифак не забывают. Эта была с претензией. С огромной такой претензией вернуться сюда вновь!

М-да. Кирюха дело говорит. Овечкина сейчас трезвонить начнет, того гляди заявится сюда, забрать свою тряпку и вновь очутиться в моей кровати.

— Миш, сейчас не то время. Провернем сделку, заполучим тендер на строительство отеля, и…

— Кирюх, не тебе мне указывать, что делать! — раздражаюсь я.

— Миш, тебя не было не то что на работе в самую запару, а даже тупо на связи не было! Я понимаю, секс — вещь приятная и полезная, но не в рабочее, млять, время! Я не узнаю тебя, ты же предан нашему делу до мозга костей! Эта баба плохо на тебя влияет.

Я и сам знаю, что Овечкина капец как плохо на меня влияет! Но вот что с ней такой делать?

— У самого-то как? Женщина не завелась? — усмехаюсь я.

— Не спрашивай. — дерганным движением брат наполняет бокалы в третий раз. — не до баб мне сейчас!

Ой ли! — приподнимаю я бровь. Обычно Кирилл намного спокойнее реагирует на эти вопросы, а сейчас вон аж взбледнул. Не спроста это, Кирюха, ох неспроста!

* * *

МИХАИЛ ВОРОНОВ

Весь оставшийся вечер разгребал дневные завалы. Изнасиловал секретаршу Татьяну по телефону, так что та всхлипывала в полночь, пытаясь понять, какой именно параметр отчета мне нужен.

В перекурах мысленно возвращался к Овечкиной. Я ждал ее звонка. Вначале, был уверен, что прогноз Кирилла сбудется, и чудо-юдо в перьях объявится у меня на пороге, или же на крайняк, позвонит. Меня это безусловно выбешивало, (и я бы ее убил, заяви она о себе), но еще больше стал бесить тот факт, что время уже за полночь, а овечка так и не объявилась! Реально что ли просто забыла лифчик на сушителе?! Без злого умысла?