Именно поэтому все операции Мумтаза Рахмани в последние годыбыли наиболее успешными, а его люди почти никогда не проваливались, эффектноуходя от преследования. Может быть, поэтому Мумтазу Рахмани стали верить гораздобольше, чем остальным, ведь среди его окружения совершенно очевидно не былопредателей. Его соратники никогда не поверили бы в «двойную игру» Мумтаза,получающего деньги и от американцев, и от своих. Вот только среди жертвразличных террористических актов, которые проводили люди Мумтаза, никогда небывает американцев и почти нет европейцев. Может, это случайность, а может,просто нелепое совпадение? Но никто не берется анализировать этот странныйфакт.

Именно через Мумтаза Рахмани американцам удалось выйти наАсифа Шахвани, чтобы попытаться забросить его в Афганистан и использовать там вкачестве своего агента. Он был первым выбранным кандидатом. И этот первыйкандидат являлся «слепым», его намеревались использовать втемную.

Как давно он не был в Стамбуле! Физули огляделся посторонам. Кажется, это было семь или восемь лет назад. Он приезжал тогда сюдавместе с женой. Сыну тогда было два годика, и они оставили его дома, сбабушками. Вместе с Нарминой они провели здесь целую неделю, ездили смотретьБосфор, гуляли по городу, взявшись за руки, катались на катере, посещали дворецТопгапы и собор Айя София. Сколько с тех пор прошло времени? Целая вечность. Онзакрыл глаза. Начинала болеть голова. Он знал, что это спазмы, которые возникаютпри большом давлении. Лекарство лежит в кармане, но он уже научился усилиемволи успокаивать свои нервы. Научился сбивать давление без помощи лекарств.

Физули открыл глаза. Для него они все равно не умерли. Онивсе равно живы и просто переехали в другое место. Иногда он даже жалел, что былчеловеком неверующим. Так хотелось поверить в возможность любой, дажегипотетической встречи с семьей где-нибудь в другом месте, в раю или в аду! Ноатеист Физули Гусейнов, не веривший и раньше в возможность загробной жизни исуществование небесных сил, тем более перестал верить в них после гибели жены исына. Бог, если бы он существовал, был бы слишком жесток и несправедлив,отнимая жизнь у его маленького сына, который, в сущности, не успел сделатьничего плохого.

Он резко мотнул головой. Каждое такое воспоминание вызывалоболь. Он увидел направлявшегося к нему мужчину среднего роста, в сером костюме,с неприметным, стертым лицом. Такие типы бывают идеальными исполнителями дляпередачи сообщений или связниками. Их невозможно запомнить, настольконевыразительными и посредствеными они бывают. Мужчина подошел молча, передалкарточку и отошел в сторону. Физули посмотрел на карточку.

– Отель «Артэфес», – прочитал он. Здесь же были указаныадрес и номер телефона отеля. И непонятный номер – триста четыре. Он подумал,что это, возможно, номер его комнаты в отеле. Он поднял сумку и прошел квыходу. Длинная цепочка желтых такси ждала на стоянке. Он уселся в машину иназвал отель. Водитель согласно кивнул, даже не переспрашивая. Машинатронулась.

«Стамбул изменился», – еще раз подумал Физули, глядя посторонам. Дорога в город стала гораздо живописнее, повсюду росли цветы,высаженные деревья, перемигивались новые, современные светофоры. Через полчасаон был уже в своем номере. Ему пришлось показать свою карточку, и молчаливыйпортье сразу протянул ему ключ от триста четвертого номера. Физули поднялся вномер. Небольшая комната с двумя кроватями. Телевизор, довольно скромныймини-бар, шкаф для одежды. Он прошел в ванную, умылся, затем уселся на единственныйстул перед столиком, на котором стоял телефон, и стал ждать. Он успел побритьсяеще сегодня утром в Эрзеруме перед вылетом, и теперь непривычно выбритое лицобыло словно голым, потерявшим часть своей защитной брони. Он даже провелпальцем по своей коже, давно отвыкшей от подобных ощущений. Ровно через десятьминут телефон позвонил. Он снял трубку.

– Добрый день, господин Гусейнов, – услышал Физулинезнакомый женский голос с характерным акцентом. Женщина говорила по-русски, нотак обычно говорят восточные славяне – поляки или чехи.

– Здравствуйте!

– Вы можете сейчас выйти из отеля? – поинтересоваласьженщина. – Я приехала за вами. Выйдите из отеля и сразу сверните налево.Пройдите немного вперед, и вы окажетесь на соседней параллельной улице. Там ябуду вас ждать. У меня белый «Фольксваген».

– Ясно. Когда мне нужно выйти?

– Можете идти прямо сейчас. Я уже на месте и жду вас.

Он положил трубку, поднялся, надел пиджак и вышел из номера,закрыв за собой дверь. Ключи он не стал отдавать портье. Сразу свернул налево,немного прошел вперед и действительно увидел белый «Фольксваген». Он подошел кмашине и, открыв дверцу с правой стороны, уселся на переднее сиденье. Взглянулна женщину. Своебразное лицо. Немного вытянутое, узкий нос с тонкими крыльями,ровные сухие губы, внимательный взгляд. Ей лет тридцать пять или немногобольше. Одета в черный брючный костюм. Модные очки, карие глаза. Каштановыеволосы аккуратно уложены. Незнакомка протянула руку:

– Мартина. Мартина Гложник.

– Здравствуйте. – Он пожал ей руку. – Я должен назвать своеимя?

– Нет, – улыбнулась она, – А вы хорошо говорите по-русски.

– У нас в Баку все хорошо говорят по-русски, – ответил он, –что в этом необычного?

– Вы ведь турок, простите, курд? Я думала, что вы несколькоиной.

– Похожий на местных курдов? – спросил Физули.

– Нет. Просто другой. Извините, но это не относится к делу.Мы сейчас попытаемся выехать отсюда. Нам еще долго ехать, минут сорок, не меньше.

– Понятно. – Он замолчал, глядя на улицу. Она довольноуверенно пыталась выбраться из перепления узких улочек в старой части Стамбула.Внезапно перед ним мелькнула машина, проехавшая на красный свет. Мартина резкозатормозила и даже выругалась по-чешски. Затем взглянула на сидевшего рядомпассажира.

– Извините. Но эти местные лихачи не соблюдают никакихправил дорожного движения.

Он молчал. Она недовольно посмотрела на него.

– Вы всегда такой молчун? – поинтересовалась Мартина.

Физули пожал плечами. Говорить ему не хотелось. Она кивнулаи увеличила скорость, чтобы выехать на авеню Джона Кеннеди, откуда понабережной можно было добраться до моста и выехать из старого города. Машинанаправлялись на север европейского берега, в Румели Каваджи. Минут черездвадцать она снова спросила:

– Вы бывали раньше в Турции?

– Да, – мрачно ответил он, давая понять, что не склонен кразговорам.

Она больше не делала попыток заговорить с ним. Машинадоехала до небольшого двухэтажного дома. Она вынула мобильный телефон, набралакакой-то номер. Ворота автоматически открылись. Машина въехала во двор. Воротаначали закрываться. Физули оглянулся. Такие ворота могли бы выдержать и выстрелиз гранотомета, подумал он.