описал риски. Ты как минимум не попытался смягчить удар касаемо этой части.

— Тогда я недоумеваю, почему ты не испытываешь большего страха.

На этот раз в его голосе не прозвучало ни капли веселья.

Вместо это она услышала тихий гнев, возможно, смешанный с разочарованием или неверием. Этот голос изменил в нём всё, заставил снова взглянуть на него, невольно взглянуть на него по-новому.

Он ответил на её взгляд, и в его радужках пылал гнев.

— Помоги мне понять, Светоносная, — произнёс он более низким голосом. — Что это? Это высокомерие? Позёрство? Отрицание?

Её челюсти сжались.

В очередной раз отвернувшись, она не ответила ему.

К тому времени они дошли до клетки с порталом.

Скользнув влево и пройдя под ещё одной упавшей балкой, она вошла внутрь клетки, протискиваясь мимо запертой металлической двери. Пройдя прямо к центру забетонированного пола, она сначала огляделась, отмечая общее расположение, состояние металлических прутьев, расколотый цемент… даже дохлую крысу, о которой упоминал Странник.

Затем её взгляд обратился к самому порталу.

Рычащий лев покрывал часть заплесневелого бетона, в его красной раскрытой пасти сверкали зубы, а грива была ярко-оранжевого цвета с золотым отливом. Бледно-голубые крылья необъяснимым образом раскинулись на стене по обе стороны от нарисованного льва. Крылья соединялись с рыжевато-коричневой спиной животного, гармонируя с короной из кристаллов на его голове.

Когда Странник увидел это, он хмыкнул.

— Ещё больше голубого. Я должен был заметить, когда уходил.

Алексис не оглянулась.

Вместо этого она подошла к стене, поднимая руки к изображению льва.

Прежде чем она прикоснулась к нему, прежде чем она откликнулась на вибрацию света, который чувствовала…

Она засомневалась.

Впервые с того момента, как он рассказал ей о мёртвых Светоносных, о Даринде, о нападении, её захлестнула волна эмоций.

Всё произошло так быстро, что она не могла контролировать это.

Она стояла и тяжело дышала, чувствуя, как дрожит всё её тело. Она никак не могла унять эту дрожь. Она не осознавала, что плачет, пока стена перед ней не расплылась, превратившись в залитое лунным светом скопление бледно-голубого, оранжевого, золотого и красного цвета. Рычащий лев и крылья стали нечёткими, а цвета перед её глазами становились всё ярче.

Её грудь так сильно болела, что казалось, будто её пырнули ножом.

Она всё так и стояла там, подняв ладони…

…И тут тёплые руки обняли её.

Она застыла, чувствуя, как напряглись все мышцы её тела.

Если Странник и почувствовал, то это никак не повлияло на него.

Он удерживал её, тёплое дыхание ощущалось возле её уха, его мускулистые руки, теперь абсолютно осязаемые, сжимали её несмотря на мечи на спине, обвивая её плечо и рёбра. Она чувствовала длину его тела, каждый палец, каждую линию мускулов на его руках, очертание ног, форму его челюсти и части лица.

Несмотря на то, каким иллюзорным он выглядел в клубе, его мышцы ощущались, как живая сталь.

Его кожа была бархатной.

Его кости похожи на хрусталь или какой-то другой твёрдый камень.

Она чувствовала, как расслабляется в этих объятиях.

Она хотела сопротивляться, но какая-то её часть отказывалась делать это, игнорируя мгновенное чувство страха, которое возникло, когда присутствие Странника окутало её.

В какой-то момент она опустила руки.

Сначала он слегка удерживал её, но когда она расслабилась, его хватка сделалась крепче, притягивая её ближе. Вместо того, чтобы сходить с ума от ощущения скованности, она ещё больше расслабилась, опираясь всем весом на это тёплое, осязаемое тело.

Алексис закрыла глаза.

Странник ничего не говорил, и какая-то её часть испытывала благодарность за это.

Через несколько секунд он отпустил её, и за это она тоже должна была быть ему благодарна.

Вместо этого, она почувствовала, как странным образом теряет равновесие.

Он не просто отпустил её.

Он мягко подтолкнул её вперёд, чтобы она встала прямо, затем осторожно убрал свои руки. Только после этого он сделал шаг назад. Каждое действие произошло в строгом порядке и с очевидными намерениями, хотя всё равно всё случилось столь быстро, что казалось почти мгновенным.

Воистину, все его движения казались идеально поставленным танцем, когда каждая часть её тела и его находилась именно там, где он этого хотел.

По той же причине она почувствовала себя странно, когда Странник убрал свои руки от её тела и сам отступил от неё.

Её чувство потери равновесия не было связано с её телом.

Оно было связано с его нахождением рядом, когда он более или менее поддерживал её, и не только физически… а затем столь же внезапно исчез.

Он прочистил горло, и его слова прозвучали как ни в чём не бывало.

— Проверь портал, Светоносная. Здешний запах со временем не становится лучше.

В его странно глубоком голосе прозвучали нотки веселья.

Несмотря на это, и несмотря на его слова, он сохранял тот более серьёзный тон, который делал его старше, и, возможно, более похожим на короля.

— …Это тело проголодалось, — добавил он. — И это убогое место портит мою следующую трапезу.

На этот раз она оглянулась на него.

Это был беглый взгляд, почти исподтишка.

Она понятия не имела, о чём он сейчас думал и почему только что обнял её. Увидев, как он осматривает стены, покрытые граффити, слегка скривив губы и немного сморщив нос, она пыталась не улыбнуться.

Возможно, она слишком много додумывала.

Она определённо искала какие-то скрытые смыслы.

Даже если так, что-то в ней изменилось. Она всё ещё чувствовала на себе его внимание, более пристальное, чем прежде… только теперь, как ни странно, её это не беспокоило.

Эта разница заставила её помедлить.

Она снова могла дышать.

Она не знала, был ли тот слой, что он расплавил в ней, отрицанием, как он и предполагал, самозащитой, месяцами и годами ощущения большого одиночества в своей роли здесь, или же всё связано с осознанием, что она являлась последним живым представителем своего рода.

По правде говоря, её это мало заботило.

Она никогда не увлекалась собственным психоанализом.

Она чувствовала себя лучше.

Она ощущала себя легче и лучше, как будто к её разуму, к способности думать и чувствовать вернулось ощущение движения.

Пока что этого было достаточно.

Она снова повернулась и посмотрела прямо на Странника, чьи руки были засунуты в карманы длинного пальто. Он смотрел сквозь прутья задней части клетки, щурясь на выставочную арену для больших кошек, оставшуюся с того времени, когда зоопарк ещё работал.

На мгновение она подумывала поблагодарить его.

Затем, почувствовав, как какая-то часть его противится этому, она выкинула эту мысль из головы.

Откашлявшись, как и он, она повернулась лицом