Еще через пятнадцать минут плавания перед нами показались рифы.

— Вот незадача, — прошептала Меридия, — неужели мы со стороны скал вернулись? Так неохота плыть вокруг. Да и воздуха становится мало…

— Думаю, дальше можно не плыть, — ответил я, — раз мы около скал, значит, почти у самого Лазурного замка. Сомневаюсь, чтобы Сиреневые выпасали нас так далеко. Тем более, что здесь-то стражи Киртулика точно патрулируют.

Стеклянная сфера поднялась вверх. И, действительно, Лазурный замок был в пределах визуальной досягаемости.

— И что дальше, — спросила Меридия, — если ты уберёшь часть сферы, она тут же перевернётся.

— Не страшно. Если я немного намокну — меня это сильно не огорчит.

— А я мокнуть не хочу. Я боюсь! — сердито сказала принцесса. Однако в её взгляде читался явный страх, за который уже я, в свою очередь, никак не мог на неё сердиться.

— Ты и не намокнешь. Я тебя подкину, — успокаивающе сказал я.

— Это как так? — растерянно спросила она.

— А вот так, — сказал я, сотворив несколько метров каната, — просто держись крепко за эту веревку и будь готова обернуться драконом.

— К этому я давно готова, — с усмешкой сказала принцесса.

— Тогда начали.

Я позволил верхушке сферы пропасть, после чего верёвка по моему приказу взметнулась вверх, утягивая за собой Меридию. Сил мне хватило ненамного, хорошо, если метров на пятнадцать, но принцессе оказалось достаточно и этого. Мгновенно обернувшись драконом, она, однако, не выпустила верёвку, за которую держался и я. В процессе подбрасывания принцессы я оставил контроль над шаром, и он тут же пропал, в результате чего я погрузился в воду. Однако Меридия почти сразу выдернула меня из воды, и мы полетели к замку…

— ЧТО?! — на Хозяина Лазурного замка было страшно смотреть после того, как мы с Меридией поведали о том, что с нами случилось, — а патрули в это время куда смотрели? — он с яростью повернулся к Киртулику.

— Инспекционная переподготовка, — спокойно ответил тот, — мы изменили часть наших правил в связи с тем, что к нам прибыл человеческий принц. Вернее, немного дополнили, закрывая все существующие в охране бреши, чтобы при этом принцу не было некомфортно от нашей опеки. Простите, принцесса, но вы были в курсе этого. И следовало об этом помнить, коль скоро вам вздумалось провести время таким способом.

Вспыхнув, Меридия отвернулась и спрятала лицо в ладонях. Но тут уже я подошёл к ней и обнял ее, успокаивая.

— Мизраел, пожалуйста, хватит, — сказал я, поглаживая девушку по волосам, — никто не виноват в том, что это произошло. Неужели вы забыли, что Уталак слышит Сирень? Чем больший секрет вы делали из всего этого, тем больше играли ему на руку. Если уж он вознамерился узнать, когда в вашей защите будет брешь и нанести удар, ему никак нельзя было помешать.

— Именно для этого в нашей защите не должно быть бреши! — сердито рыкнул дракон, — как мы лишний раз убедились, одного гнилого звена оказалось достаточно, чтобы разорвалась вся цепь.

— Я тебя услышал, Мизраел, — спокойно сказал Киртулик, хотя при словах «гнилое звено» его руки сами собой сжались в кулаки, — в следующий раз инспектировать будем по частям.

Однако Мизраела эти слова успокоили мало. Я всё ждал, когда он накинется на Меридию, и был напряжён, готовый её защищать, но Мизраелу до своей дочери сейчас, похоже, не было дела. Никогда я его ещё не видел таким взбешённым.

— Дорогой, — ласково сказала Гвинелла, положив мужу руку на плечо, — не стоит так гневаться. Всё же обошлось. Принц вновь нашёл способ утереть Уталаку нос, так зачем злиться?

— Уталак, Уталак, вечно на моём пути стоит Уталак, — прорычал он в ответ, и ещё никогда я не слышал в его голосе так мало человеческого, — хватит! Настало время прижать его к когтю как следует. Я вызову его на суд в Анваскоре. Такое он не посмеет проигнорировать.

— Но, дорогой, Анваскор — это территория мира и в высшей степени справедливого суда, — удивилась Гвинелла, — ты не можешь бросить ему вызов там, не имея неоспоримых доказательств. И слов Меридии ли, Дитриха ли для подобного обвинения будет недостаточно, ты не можешь этого не понимать.

— Я знаю, — рыкнул тот, — но если мы продемонстрируем им воспоминания, даже ханжи из Анваскора не посмеют это проигнорировать!

— Воспоминания дракона нельзя извлечь и запечатать, тебе это не хуже меня известно, — сказала Гвинелла, — на что ты рассчитываешь?

— Дракона — нельзя, согласен, — яростно прошептал тот, — а вот человека ещё как можно, — зловеще закончил он, смотря на меня.

— Мико! Это неудачная идея, — сердито сказала Карнелла, впервые за весь вечер подав голос и обвиняюще ткнув в Лазурного хозяина своим веером. Более того, она впервые обратилась к Мизраелу таким образом на моей памяти.

— А что же вы, мама, так благосклонно принимали от него комплименты на балу? — накинулся Мизраел на пожилую драконицу, — сколько вы успели ему выболтать? Не получается, наверное, вспомнить?

— Ты несёшь вздор, Мизраел, — сказала она, гордо задрав подбородок, отвернувшись и даже закрывшись от него веером, — ты знаешь меня больше пятисот лет. Ты женат на моей дочери. Да, не во всём я с тобой согласна, но тебе не хуже меня известно, что моя преданность Лазурному клану ничуть не меньше, чем у любого его жителя.

— В таком случае, раз вы в этом со мной не согласны, оставьте своё мнение при себе. Я здесь главный, я отвечаю за жизни каждого из вас, и за мной — окончательное решение! Идёмте, принц, — он цепко взял меня за руку и повёл за собой, — мне нужна ваша помощь в этом вопросе. Это недолго, и больно вам не будет. Даю слово.

— Подождите, — сказал я, — Меридия…

— Она за проявленное легкомыслие своё получит, можешь даже не сомневаться, — прорычал он в ответ.

— Да я вовсе не это, — возмущённо начал было я, но, встретившись с ним взглядом, в котором бешенством полыхала чистая Лазурь, умолк сам собой. Не знаю, кем надо быть, чтобы посметь сейчас ослушаться его. Наверное, не меньше, чем Уталаком.

Мы вышли из кабинета Мизраела и поднялись на несколько этажей. В этой части замка я ещё ни разу не был. Внезапно мы уткнулись в тупик, однако Мизраел поднял ногу и изо всех пнул стену перед собой. Стена со страшным грохотом упала на пол, открывая путь дальше.

— Завтра — починить! — рявкнул он семенившему за нами Карнекиру. Тот покорно закивал, удивляясь сохранять полностью невозмутимое выражение лица. Мизраел же потащил меня дальше. В конце концов, мы пришли в какой-то каменный мешок. Там, как ни странно, стояла вполне себе приличная кровать. А вот на изголовье лежало несколько ремней, которые переплетались в единый канат и крепились к большому стеклянному шару, висевшему на стене.