– Вернуть, – проскрипела Маринка и, перестав дёргаться, обмякшей тряпкой ушла на дно. Свитер потянулся с неё через голову. Толик ухватил утопленницу за волосы, они как-то хорошо разом намотались на ладонь, выдернул голову на поверхность, убедился, что дышит, и потащил дурную девчонку к берегу.

Тащил, а сам считал в уме. Третий раз. Это был третий раз, когда он кого-то спасает. Может, на этом всё закончится? Не сказать, что он готов каждый день сторожить на озере, у него могут возникнуть другие дела. Но почему они? Почему постоянно эти оглашенные?

На берегу Маринка закашлялась и села. Толик бухнулся рядом, потянул с ног сапоги. Застрял намертво. Маринка поползла к воде.

– Лодка! – сипела она.

– Совсем кукушкой поклёванная? – заорал Толик, падая между нею и берегом. – Одежду выжми! Свитер снимай!

– Она уплывёт! – Маринка бессильно тянула руку, перегибаясь через Толика. Тот не выдержал и двинул ненормальную локтем, откидывая на спину. Хотелось ещё кулаком по голове припечатать. Сдержался.

– Да куда она денется, – орал он, не в силах успокоиться. – Её сейчас волной к берегу прибьёт.

И показал в сторону залива, заставляя Маринку тоже посмотреть. Холодный ветер продолжал свою настойчивую работу. Лодка, нервно покачиваясь на мелкой волне, шла к берегу.

– Около причала встанет. – Толик ещё немного повоевал с сапогом, а потом, устав, бессильно опустил руки. – Зайду Игорьку скажу, он заберёт.

Толик вдруг вспомнил про удочки и рванул к кустам. Он был готов каждый вечер лезть в холодную воду, таскать матери свёртки с тканями, сутками быть без еды – и всё это при одном условии: удочки, его ценные удочки, надёжно спрятаны. Быстро проверил. У одной зацепился и оторвался крючок. У второй заел складной механизм, и Толик чуть не погнул удилище, собирая её. Но вот всё было завёрнуто в тряпку, теперь можно было подумать и о чём-нибудь другом.

Оглянулся на Маринку. Она сидела на земле, стянув с себя свитер, но застряв в нём руками, и плакала. То, что это слёзы, а не дождь и не разводы на лице после купания, выдавали сопли: из носа Маринки текло.

– Ну ты чего? – растерялся Толик.

Девчонки у них в деревне не плакали. Они могли злиться, могли орать, могли врезать. На слёзы ни у кого не было времени. У всех всегда находились дела поважнее.

– У меня не получилось…

– Что у тебя не получилось? – буркнул Толик и потянул её свитер на себя. – Говорю, выжать надо, простудишься.

– Не хочу я ничего выжимать!

Маринка сжала кулак, чтобы стукнуть Толика, но он отклонился, отмахнувшись её же свитером. Тяжёлые мокрые рукава хлестнули Маринку по лицу и подбородку, сбивая на землю.

– Не хочу! Домой хочу! – завыла она и принялась кататься по берегу. Белая футболка и светлые джинсы мгновенно стали чёрными. Толик подумал, что либо баба Света постоянно стирает их одежду и всё к утру как новенькое, либо они с собой столько навезли, что могут хоть каждый день в грязи валяться.

Пока Маринка с наслаждением елозила по земле, Толик выжал её свитер, положил рядом с хозяйкой и занялся своими вещами. Ему бы тоже не мешало подсушить штаны и футболку. Хорошо хоть куртку сбросить успел.

– Ты что делаешь?

Толик предпринимал вторую попытку вылезти из сапог, очень был увлечён этим, поэтому от вопроса вздрогнул.

– Ты зачем вообще в эту лодку полезла? Выпала ещё… Зачем только Игорёк тебе её дал!

Маринка уронила лицо в ладони.

– И как вы тут живёте?

– Нормально живём. – Сапоги наконец-то были побеждены. Толик взялся воевать со штанами, они прилипли к ногам и не готовы были так сразу сдаться.

– Где же нормально?! – Маринка ткнула в озеро.

Толик хотел засмеяться – но вместо этого чихнул.

– В одежде у нас раньше никто не купался, только вы начали, – заметил он, скручивая штанину. – Если хочешь, вон куртку мою накинь.

– У вас коровы по улицам ходят. – Маринка на четвереньках поползла к предложенной куртке.

– Ну так не летают же! – Толик дёрнул её за штанину, показывая, что и джинсы не мешало бы выжать. – Зачем тебе лодка понадобилась?

– Они должны пастись, – отбрыкнулась от него Маринка. – С пастухом.

– С чего это ты так решила? – Толик заметил, что Маринка упорно не отвечает на его вопросы.

– В кино видела. – Маринка замоталась в куртку и вновь уселась.

Толик усмехнулся и стал напяливать штаны.

– Нет у нас пастуха, вот они и ходят сами. Мешают?

– Мешают! – зло буркнула Маринка из-под капюшона. – И покойники ваши мешают.

– Покойники «ваши». До вас никаких вставанцев из воды не было. Никто не бегал с регулярностью школьного звонка, не топился. Это вы с собой привезли. Ты так и не сказала, зачем тебе нужна была лодка.

Но Маринка его опять не услышала.

– Вы тут психи, и деревня у вас психованная, – с яростью говорила она. – Вообще все деревни надо заровнять. Нечего из себя доисторичность строить. Современные люди в городе живут.

Толик покачал головой. Маринка была глупая и страшная, лишний раз с ней разговаривать не хотелось. Ну её с её чудинкой. Пускай хоть голыми бегают, раз такие исторические. А они, доисторические, будут и дальше по-человечески жить.

Он отломил ивовый прутик и стал нанизывать на него пойманную рыбу. Щурёнка насадил на отдельную веточку, отнесёт Наташе, остальное домой на уху.

Увидев получившуюся связку, Маринка отвернулась. Стала с ненавистью смотреть на воду.

– Мы не хотели сюда ехать. Родители разводятся, поэтому нас к этой бабке отправили. В жизни мы к ней не ездили. Даже не знали, что она есть. Двоюродная какая-то. Она нас и не пускала к себе. Сейчас понятно, почему не пускала. Ваше Заонежье – дыра. Люди – не люди, а призраки сплошные. Ты знаешь, что бабка нам подарила? Фартук! Бред. Сказала, что девочки должны быть хозяйственными. Ирка напялила его – я чуть со смеху не померла. – Маринка горестно покачала головой. – Сестра впечатлительная. Заметила что-то в этом озере, вот и решила, что утопленник. У вас тут только и разговоров, что про него. А никакого утопленника нет. Я посмотрела.

– Это когда ныряла? – усмехнулся Толик. Всё-таки эти городские дикие какие-то. Зачем было нырять в воду, чтобы доказывать, что нет утопленника? Это им и так каждый скажет.

– А Ирка всё твердит, что он её выбрал. Но я придумала, что сделать. Отогнать не получилось, я замену найду.

– Найдёшь, найдёшь, – не стал спорить Толик. Он по фильмам знал, что с психами лучше не спорить. А с этими городскими тем более. Фартук им не угодил. А его, между прочим, мать прострачивала! Она плохо не делает.

Он пошёл к берегу сполоснуть испачканные рыбой руки. Дождик кончился, но ветер всё дул и дул, гоняя по озеру бесконечную рябь.