Когда в боку нещадно закололо, остановилась, тяжело дыша. Рядом никого не было. Куда меня занесло? Оглянулась. Вокруг только стены домов, убегающие ввысь, а наверху узкий прямоугольник розового неба. Уже закат. А я понятия не имею даже, где нахожусь!

Сердце забилось, как пичужка, которая запуталась в силках. Стены узкой улочки, нависая со всех сторон, будто сжиматься начали, мечтая раздавить меня. Стало не хватать воздуха. Я отступила назад на дрожащих ногах, увидела новую улочку и понеслась вперед, ни о чем не думая.

А потом вылетела на открытое пространство и…

Уткнулась носом в мужскую грудь.

Подняла голову и посмотрела в его лицо — дракона, глаза которого полыхали ледяным пламенем ярости!

— Всерьез думала сбежать от меня? — процедил сквозь зубы.

— Я… — попыталась сделать шаг назад, но тут же оказалась прижата сильными руками к твердому, как камень, мужскому телу.

«От такого не сбежать», вспомнились слова Айше. Ну, я хотя бы попыталась.

— Заманила в красильню, чтобы нюх драконий не работал? Не ожидал от тебя такой прыти и хитроумности! Овечку наивную из себя корчила, а сама!..

— А ты чего ждал? Чтобы я покорно за вами шла на бойню?! — прошипела, уперевшись руками в его грудь и пытаясь оттолкнуть.

— На какую бойню?

— Я видела ее, девушку, похищенную драконами! — выпалила ему в лицо. — И тавро ужасные у нее на щеках и лбу видела! Твои собратья ею попользовались и вышвырнули, как мусор! Да отпусти ты меня уже!

— Сказал же, не отпущу! — рыкнул Мансур, так сжав руки, что мне стало нечем дышать.

— Помогите! — закричала я. — Спасите! Люди добрые, помогите!

Вокруг нас начали собираться прохожие.

— Эй, уважаемый, — наконец, осмелился вступиться за девушку один мужчина. — Ты чего с ней делаешь? Чего кричит она?

— Это моя жена! — бросил дракон, мрачно на него глянув.

— Врет! — завопила я. — Никакой он не муж! Он меня похитил! Он… — наши глаза встретились. — Он…

Но прокричать во всеуслышание, что меня похитил дракон, я так и не смогла.

— Так ты муж или нет? — мужчина насупился, подойдя ближе.

— Муж! — рявкнул Мансур.

— Не муж, это ложь! — я снова попыталась вырваться.

Толпа обступила нас со всех сторон, возмущенно гудя.

— Уважаемый, коли муж, так докажи! — предложил дедок, жующий булку. — А то он одно говорит, она другое талдычит! Кому же нам верить из вас?

— Доказать?

— Ничего ты доказать не сможешь! — прошипела я торжествующе.

Никаких документов у него нет, колец тоже, и браслеты свадебные нам не надевали! И уж если на то пошло, то я до сих пор невинна, как в день своего рождения!

— Смогу! — Мансур ухмыльнулся и, еще крепче прижав меня к себе, впился поцелуем в мои губы.

Никто никогда раньше не позволял себе такого! Поэтому поначалу я опешила, попросту впав в ступор. А потом, когда его губы, поначалу властные и жесткие, расплющивающие мой рот, вдруг стали мягкими, нежными, ласково порхающими по моим губам…

Я сама не заметила и не поняла, как, но вдруг оказалось, что кончик его языка дразняще касается моего языка, и вот уже они танцуют какой-то свой танец, и…

Это все так приятно! По телу проносятся горячие волны, будто его опустили в теплую ванну, по коже стадами носятся туда-сюда опешившие мурашки, и хочется, чтобы это продолжалось как можно дольше!

Но Мансур оторвался от моих губ и прижался щекой к волосам. Улыбаясь, я открыла глаза и увидела, что вокруг нас никого нет, вся толпа уже разошлась по своим делам. Дракон всех сумел убедить в том, что он мой муж. Остался только один дедок, с любопытством глазеющий на нас, доедая булку.

— Вот, сразу же видно, что жена! — заявил он, кивая. — И чего орала на всю улицу, как полоумная? От ведь бабы, громкие не по делу! Любит тебя муж, так молчи, не драконь его. Ведь любовь-то сразу видать, не спрячешь ее!

Улыбаясь, он стряхнул с туники крошки от булки и зашагал по своим делам. А мы остались одни. И, кажется, оба не знали, как и что теперь будет.

— Пойдем, — буркнул Мансур, не глядя на меня. — Пора ужинать, завтра с утра в путь.

— Подожди. Скажи, зачем.

— Что зачем? — он напрягся.

— Зачем ты меня похитил.

— Я не могу тебе этого сказать. — Посмотрел в мое лицо. — Прости, Найяна. — Я дал слово и сдержу его.

— Мансур…

— Поверь, с тобой не произойдет ничего плохого. К тебе будут относиться с уважением, будут заботиться. Твоя жизнь станет прекрасной.

— Ты говорил, что видел тот же сон, что и я. Это как-то связано?

— Все в этом мире связано, Найяна. Одно переплетено с другим.

— Ты в состоянии ответить хотя бы на один вопрос?! — я сжала кулаки.

Эти чешуйчатые невыносимы!

— Хочешь — стукни, — ухмыльнувшись, разрешил он. — И пойдем уже, есть хочется.

— Ну да, поцелуями сыт не будешь, — пробурчала я.

— Верно, — пробормотал Мансур, отведя взгляд.

О, мне удалось смутить этого геккона? Ну, надо же!

— Идем уже, — он сжал мою ладонь, и мы зашагали вперед.

— Идем. — Кивнула. — Как раз по дороге успеешь рассказать, с какого это перепугу ты вдруг целоваться ко мне полез!

— Да забудь ты уже об этом!

— Ха! Да ни за что! Ну, давай, говори, как это вообще пришло в твою голову?

— За что мне это все, а? — простонал дракон.

— Сам виноват, — фыркнула в ответ, любуясь наступающим на город закатом, — я тебя не просила меня похищать!

— Могу ведь связать и кляп вставить!

— Размечтался! Нет уж, мучить тебя буду я! Моя очередь! Итак…

Когда мы вошли в комнату на постоялом дворе, Эльмир бросился к нам.

— Где вы ходите? У меня уже желудок дыру проел сам в себе! У вас совесть в каком месте прячется?

— Не ругайся, пришли же, — Мансур усмехнулся. — Это Найяна эксперименты в красильне ставила, так что все претензии к ней.

— Что за эксперименты?

— Нюх драконий проверяла, — дракон глянул на меня и в подробности вдаваться не стал.

— А я думал, из твоей шкуры сумочку хотела заказать, — Эль рассмеялся.

— Ну да, по моей шкуре она тоже прошлась, хорошенько так, — пробормотал мой похититель, повел носом и брезгливо сморщился. — Воняю, словно меня и в самом деле в одном из тех мерзких чанов замачивали. Надо освежиться.

— Я с голода помру, Манс! — возмутился блондин.