То, что Ахмадинежад мечтает о пришествии Двенадцатого Имама, еще не значит, что он планирует поторопить его приход с помощью ядерного холокоста. Две даты, на которые эксперты с уверенностью прогнозировали этот апокалипсис (2007 и 2009 гг.), уже миновали[1023]. А вот как сам Ахмадинежад в 2009 г. объяснил, во что он верит, в интервью корреспонденту NBC Энн Керри:

Как еврей-атеист я должен сказать, что нахожу эти соображения весьма обнадеживающими. Они не слишком отличаются от тех, которых придерживаются христиане, на самом деле они даже мягче, потому что многие христиане верят в апокалиптическую войну и фантазируют о ней в популярных романах. А по поводу фразы, которая была переведена как «стереть Израиль с карты», Этан Броннер, журналист The New York Times, консультировался с переводчиками с персидского и аналитиками риторики иранского правительства, чтобы выяснить значение фразы в контексте, и все они в один голос утверждают, что Ахмадинежад мечтал о смене режима когда-нибудь в будущем, а не геноциде со дня на день[1025]. Высокопарные изречения иностранных лидеров не впервые переводятся неверно, что заставляет вспомнить слова Хрущева: «Мы вас еще похороним», которые, как оказалось, означали «переживем», а не «загоним в могилу».

Существует более расчетливое объяснение поведения Ирана. В 2002 г. Джордж Буш-мл. назвал Ирак, Северную Корею и Иран «осью зла», вторгся в Ирак и сместил правительство страны. Северокорейские лидеры восприняли это как сигнал и быстро нарастили ядерную мощь, которая (как они наверняка считали) положит конец всяким разговорам о том, что США нападет и на них. Вскоре после этого и Иран поставил свою ядерную программу на ускоренные рельсы, намереваясь создать достаточно неопределенности (обладает ли страна ядерным оружием или может его быстро собрать), чтобы подавить любые мысли «великого Сатаны» о вторжении.

Но даже если Иран действительно станет ядерной державой, скорее всего, ничего особенного не случится. Как показывает история ХХ в., единственное реальное применение ядерного оружия — сдерживание противника, угрожающего полным уничтожением; вот почему неядерные страны осмеливаются бросать вызов ядерным державам. Последние примеры распространения ядерного оружия это подтверждают. В 2004 г. все думали, что если Северная Корея обретет ядерные заряды, то уже к концу десятилетия она поделится ими с террористами и развяжет ядерную гонку с Южной Кореей, Японией и Тайванем[1026]. Северная Корея обзавелась ядерным потенциалом, десятилетие закончилось, и ничего не случилось. Да и вряд ли какая-нибудь страна передаст ядерное оружие опасным психам из террористических групп, потеряв контроль над использованием бомбы и поставив себя под угрозу последствий ее применения[1027].

Ирану же, прежде чем решиться сбросить бомбу на Израиль (или якобы случайно допустить его утечку в руки «Хезболлы») без всякой выгоды для себя, придется принять во внимание высокую вероятность ядерного ответа со стороны вспыльчивых израильских военачальников и вторжения коалиции великих держав, разъяренных нарушением ядерного табу. Конечно, тегеранский режим одиозен и во многом иррационален, но я не думаю, что его верхушка настолько не заботится о сохранении своей власти, чтобы решить уничтожить самих себя в погоне за высшей справедливостью для радиоактивной Палестины или ради скорейшего появления Двенадцатого Имама — с Иисусом или без него. Томас Шеллинг в речи при вручении ему Нобелевской премии спрашивал: «Чего может добиться Иран своими ядерными боеголовками, кроме разрушения собственной системы? Ядерное оружие слишком ценное, чтобы раздавать его направо и налево или продавать, слишком дорогое, чтобы тратить его на убийство людей, когда, размахивая ядерной дубинкой, можно заставить США, Россию или любую другую страну колебаться, решая, применять ли против Ирана военную силу»[1028].

Рассуждение о более оптимистичных сценариях кажется небезопасным, но опасность тут подстерегает с обеих сторон. Осенью 2002 г. Джордж Буш предупредил страну: «Америка не должна игнорировать сгустившуюся над нами угрозу. При виде явных свидетельств опасности мы не можем дожидаться окончательного доказательства — дымящегося ствола, которое явится в виде ядерного гриба». «Явные свидетельства» заставили Америку ввязаться в войну, которая стоила больше 100 000 жизней и почти триллион долларов и не сделала мир безопаснее. Самонадеянная уверенность, что Иран готовится использовать ядерное оружие (несмотря на 65 лет авторитетных предсказаний неизбежной катастрофы, которые постоянно оказывались ложными), может привести к еще более дорогостоящим авантюрам.

~

Сегодня у людей на уме другой печальный сценарий. Температура на планете растет, что через несколько десятков лет может привести к подъему уровня мирового океана, опустыниванию и засухам в одних регионах, наводнениям и ураганам — в других. Экономики стран будут разрушены, начнется конкуренция за ресурсы. Население потянется прочь из бедствующих регионов, по пути приходя в столкновение с негостеприимными местными жителями. В 2007 г. статья в The New York Times предупреждала: «Изменения климата могут угрожать международной безопасности больше, чем гонка вооружений между США и СССР во время холодной войны или распространение ядерного оружия в государствах-изгоях сегодня, а контролю он поддается хуже»[1029]. В том же году Эл Гор и Межправительственная комиссия по проблемам климатических изменений получили Нобелевскую премию мира за призыв к действиям против глобального потепления, потому что, как было сказано, изменения климата представляют угрозу международной безопасности. Растущие опасения взбудоражили всех. Называя глобальное потепление «фактором наращивания нестабильности», группа американских военных писала, что «изменения климата создадут условия, которые приведут к широкомасштабной войне с терроризмом»[1030].