Мелисса вздохнула.

— Ты можешь сделать это, — произнесла она, тщательно выбирая слова. — Только не удивляйся, если результат окажется не вполне таким, какого ты ожидаешь. Я... Сама подумай, к чему это приведёт, вот тебе мой совет. Они просты, их легко предсказать.

Внезапно девушка шмыгнула носом.

— Я подумаю, — сказала она.

Наставница молча кивнула.

— Подумаю, пользоваться ли мне данным тобою советом, — продолжала нимфа. — Всё-таки я не верю.

— Конечно... — в уголках глаз Мелиссы стояли слёзы. — Да поможет тебе Фериссия. Ты мудрая девочка, я горжусь тем, что ты... Была моей ученицей.

Было видно, что юной жрице очень хотелось улыбнуться в ответ, но она лишь скорчила рожу и взглянула на наставницу исподлобья.

— Сейчас мы пойдём, — зачем-то сказала она.

— Да, конечно! — Мелисса, уже никого не таясь, достала платок и принялась вытирать бегущие по щекам слёзы. — Волшебство диких магов спадёт, и вы... Будете свободны идти куда пожелаете. Мир велик, и все пути в нём открыты для вас.

Димеона по-прежнему корчила рожу. Это было уже чересчур. Я легонько ущипнул её за мягкое место, девочка показала язык. Мелисса смотрела на нас поверх платка и улыбалась.

— Я рада за вас, — говорила она. — Очень рада. Максим, пойми меня правильно: на твоём месте я бы предпочла видеть кого-то другого, но выбирать здесь не мне, и я всё равно за вас очень рада.

Димеона настойчиво тянула меня за руку прочь с поляны.

— Спасибо, — сказал я, обращаясь к Мелиссе. — Спасибо за всё. Спасибо за Димеону.

— Идите, идите! — та со счастливой улыбкой махала рукой. — И я тоже пойду. К сожалению, у меня впереди ещё очень много работы.

Димеона, уже с решительным видом увлекавшая меня куда-то, внезапно остановилась.

— Какой работы? — спросила она, оглянувшись и уставившись на наставницу округлившимися глазами. — Какой работы?! Куда ты пойдёшь?

— Да... — жрица трубно высморкалась. — Вы отдыхайте, а у меня... Ещё много дел. Сейчас явится Сигаул... — голос её стал горьким, усталым. — И Суг... И так много нужно обсудить ещё с Саем... И атака на Сивелькирию... И потом... — она вздохнула и медленно тронулась в направлении Храма. — Ох-ох-ох!.. Ладно, идите, вам об этом можно не думать. Это мои заботы... — она снова вздохнула. — Совет да любовь.

Победное выражение медленно сошло с лица Димеоны, губы её задрожали. Мгновение она глядела вслед удаляющейся наставнице, а затем, всхлипнув раз или два, вдруг бросила мою руку и побежала вслед за Мелиссой, на бегу голося:

— Стой, Мелисса, Мелиссонька! Я передумала! Ты хотела меня? Ну, так вот она я! Я согласна, да! Я готова! Я буду твоя, я согласна на всё, мне плевать на себя, но, пожалуйста, ну только оста-а-авь их!..

Подбежав к остановившейся наставнице, нимфа схватила её за руку и, не переставая вопить, потянула назад. Женщина обернулась, и сердце у меня ёкнуло: лицо её было искажено выражением такой искренней злости, что даже плач Димеоны сразу оборвался.

— Девчонка! — кипя от ярости, Мелисса вырвала руку из пальцев своей ученицы. — Мало тебе того цирка, что мы уже здесь устроили? Ты хочешь ещё? Думаешь, на тебе клином весь свет сошёлся?!

— Мелисса... — девочка робко топталась на месте. — Они... Ты... Я... Возьми меня, а?..

Рука Мелиссы взметнулась. Как в замедленной съёмке, я наблюдал, как её ладонь выписывает дугу в воздухе, чтобы, наконец, впечататься в щёку моей ненаглядной друидки. Удар не был таким уж сильным — простая пощёчина, хоть и отвешенная от души — вот только нимфа, похоже, совершенно не ожидала его. Не сделав попытки ни защититься, ни уклониться, ни даже сохранить равновесие, девочка коротко вскрикнула и полетела в траву.

Верховная жрица прижала руку к груди и стала тереть ушибленные пальцы. Глаза её по-прежнему сияли жёлтым огнём.

— Посмотри на себя! — сказала она. — Фериссия наградила тебя талантами более, чем кого бы то ни было. Сегодня ты поняла то, чего большинство людей не видят до самой смерти — по крайней мере, я думала, что ты поняла. Фериссия не даст соврать: с твоими данными девочка менее чистоплотная давно стала бы владычицей мира. Ты можешь вести людей за собой, ты можешь изменять их, ты можешь вершить их судьбы, саму историю, но вместо этого ты лежишь здесь передо мной в луже собственных соплей, умоляя меня не делать того, в чём ни бельмеса не понимаешь, и предлагая мне взамен то, что не нужно ни мне, ни тебе! Ты могла бы забрать своего кобеля и катиться на все четыре стороны — но нет: тебе мало жить так, как тебе хочется, тебе надо, чтобы все вокруг плясали под твою дудку!

Девочка лежала всё в той же нелепой позе, в которой упала, — за высокой травой её почти не было видно.

— Посмотри на себя, — продолжала старшая жрица. Нотки её голоса были жестокими, но на этот раз это была искренняя жестокость. — Посмотри, какой жалкой ты стала. Посмотри, до чего ты дошла... Димеона, когда же ты, наконец, повзрослеешь? Когда ты поймёшь, что, как бы тебе ни хотелось, чтобы все люди вокруг были белыми и пушистыми, в мире всегда будет место для грязной работы, и её, Фериссия тебя разрази, кому-то придётся делать? Я ведь не требую и даже не прошу,