Наконец я очнулся и помчался в старую часть города, туда,где я недавно обнаружил тайный ход. Я намеревался вновь проникнуть в подземныйхрам, найти Старейшего и потребовать, чтобы он немедленно проводил меня к ней.Ведь я видел ее своими глазами, она двигалась, говорила со мной! Она пришлаименно ко мне! Я был словно в бреду. Однако когда я добежал до заветной двери,то понял, что не должен спускаться под землю. Я знал, что если выйду сейчас изгорода и направлюсь в глубь песчаной пустыни, то найду ее именно там. Она саманаправляла меня к тому месту, где сейчас находилась.

В течение всего следующего часа я мчался так, как не бегалсо времен своих скитаний по галльским лесам. С тех пор мне не приходилосьпользоваться этой своей способностью. Город остался позади, и над моей головойв темном небе сияли звезды. Наконец я очутился возле развалин какого-тодревнего храма и принялся лихорадочно раскапывать песок. Потребовалось бынесколько часов, чтобы целая команда смертных добралась до тайного люка, однакоя нашел его очень быстро, и у меня хватило сил поднять крышку – смертныеникогда не смогли бы это сделать.

Винтовая лестница и извилистые коридоры, по которым мнепришлось бежать, не были освещены. Я ругал себя за то, что не захватил свечу.При виде явившейся мне девы я настолько потерял голову, что, ни о чем незадумываясь, словно влюбленный, бросился следом.

– Помоги мне, Акаша, – шептал я.

Вытянув руки, я продвигался вперед, стараясь избавиться отсамого обыкновенного, свойственного всем смертным страха перед тьмой, в которойя, как самый обыкновенный человек, совершенно ничего не видел.

Руки мои уперлись во что-то твердое. Я остановился, стараясьперевести дыхание и собраться с мыслями. Потом осторожно ощупал то, что всталопреградой на моем пути, и почувствовал, что это нечто похожее на человеческуюгрудь, на плечи и руки. Однако это не была статуя, руками я ощущал нечто болееупругое, чем камень. Когда же пальцы мои коснулись лица, а точнее, мягких губ,я отпрянул.

Я слышал биение собственного сердца. Меня охватилоунизительное чувство страха, я позорно трусил. Однако не осмеливался произнестивслух имя Акаши. Ибо тот, на кого я наткнулся, несомненно был мужчиной – этобыл Энкил.

Стараясь прийти в себя и решить, что делать дальше, я закрылглаза. Я, конечно же, не собирался в страхе убегать. Послышался какой-то треск,и сквозь прикрытые веки я ощутил, что где-то зажегся огонь.

Открыв глаза, я увидел возвышающийся передо мной гигантскийтемный силуэт, а на стене за его спиной – горящий факел. Мужчина смотрел наменя совершенно равнодушно, в черных зрачках его оживших глаз отражался тусклыйсвет. Во всем остальном его фигура с безвольно опущенными по бокам рукамиказалась безжизненной. На нем были такие же украшения, как у Акаши, параднаяодежда египетского фараона, а в волосы точно так же были вплетены золотые нити.Его кожа имела такой же бронзовый цвет, быть может чуть темнее. В своейнеподвижности он казался воплощением угрозы.

В пустой комнате позади него я увидел Акашу. Она сидела накаменной скамье у стены, чуть повернув в сторону голову и безвольно свесивруки, и выглядела совершенно безжизненным существом. Полотняные одежды былииспачканы песком, налипшим также на обутые в сандалии ноги. Пустые глазасмотрели прямо перед собой. Она казалась олицетворением смерти.

А он, словно каменный страж у входа в царскую гробницу,преграждал мне путь.

Так же как и ты, я не услышал от них ни звука. Я думал, чтовот-вот умру на месте от страха.

И все же на ее ногах и одежде был песок! Она приходила комне! Приходила!

В проходе за моей спиной кто-то появился. Кто-то шаркающейпоходкой приближался ко мне сзади. Когда я обернулся, то увидел одного из тех,кто выжил после сожжения, – это был самый настоящий скелет с чернымидеснами и торчащими клыками, которые врезались в сморщенную и блестящую чернуюкожу нижней губы.

При виде костлявого тела с кривыми ногами и трясущимися прикаждом шаге руками я едва не задохнулся от отвращения. Он с трудом двигался внашу сторону, но, похоже, не видел меня. Воздев руки, он стал наступать наЭнкила, толкая его обратно в комнату.

– Нет, нет, – не переставая повторял он тихим,скрипучим голосом, – иди обратно. Нельзя, нет…

Было такое ощущение, что каждое произносимое слово требуетот него невероятных усилий. Иссохшими руками он продолжал безуспешно толкатьЭнкила, но тот не двигался с места.

– Помоги мне, – обернулся он в мою сторону. –Видишь, они сошли со своих мест. Зачем им это понадобилось? Заставь ихвернуться. Чем дальше они уйдут, тем труднее будет вернуть их обратно.

Я посмотрел на Энкила, и меня охватил ужас при виде ожившейстатуи, которая явно не хочет или не в силах пошевелиться. Обстоятельства темвременем принимали все более жуткий оборот: черный призрак с воплями цеплялсяза Энкила, безуспешно пытаясь заставить его двигаться, но ничего не мог с ним поделать.Невыносимо было видеть это беснующееся существо, настолько изможденное, что,казалось, оно давно должно было умереть, рядом с истинным воплощениемсовершенства, больше походящим на бога и при этом стоящим совершеннонеподвижно.

– Помоги мне, – вновь обратился он ко мне, –заставь его вернуться обратно в комнату. Заставь их вернуться туда, где имследует оставаться.

Но как я мог это сделать? Как мог позволить себеприкоснуться к этому существу? Разве смел я силой толкать его туда, куда он нехочет идти?

– Если ты мне поможешь, с ними все будет впорядке, – сказал черный призрак. – Они будут вместе и пребудут вмире. Толкай его! Ну же, толкай! Посмотри на нее! Что это с ней? Смотри!

– Ладно, будь ты проклят! – прошептал я и, сгораяот стыда, попытался ему помочь. Я уперся руками в грудь Энкила и попробовалсдвинуть его с места, однако это оказалось невозможным. От моей силы не былоникакой пользы, а обожженное существо своей шумной суетой раздражало меня всебольше и больше.

Вдруг он вскрикнул, забормотал что-то и попятился, вскинувруки.

– Что с тобой?! – воскликнул я, с трудомудерживаясь от испуганного вопля. Однако почти сразу я понял причину егостраха.

За спиной Энкила возникла фигура Акаши. Она стояла прямо замужем и смотрела на меня из-за его плеча. Я увидел, как пальцы ее обхватилисильные руки Энкила. Ее прекрасные застывшие глаза были по-прежнему пусты. Итем не менее она заставила его сдвинуться с места. Глазам моим предстала поистинеудивительная картина: эти два существа возвращались к себе по своей воле, приэтом Энкил медленно пятился, почти не отрывая ступни от пола и прикрывая теломАкашу, так что я мог видеть только кисти ее рук, макушку головы и прекрасныеглаза.